Тайна за семью печатями - [112]

Диего открыл заднюю дверь грузовика. Двенадцать рук подняли ящик с телеги так, словно в нем лежала метелка из перьев, и аккуратно вдвинули в крытый кузов грузовика. Диего запер дверь и вручил молодому человеку из отдела расчетов еще две пятифунтовые купюры.

Усевшись за руль, Диего взглянул на часы – 11:41. Ничто теперь не должно помешать ему за пару часов поспеть в Шиллингфорд. Хотя он знал, что отец станет нетерпеливо вышагивать по подъездной дорожке задолго до этого.

Разглядев среди утренней почты светло-голубой герб Кем бриджского университета, Себастьян схватил конверт и тотчас вскрыл. У любого письма он первым делом проверял подпись внизу страницы. Доктор Брайан Пейджет. Имя было незнакомо.

Дорогой мистер Клифтон… – Себастьян все еще не привык, когда к нему так обращались. – Искренне поздравляю Вас с завоеванием стипендии колледжа Современных языков. Уверен, Вам уже известно, что осенний семестр начинается 16 сентября, но я надеюсь, что мы сможем встретиться раньше для того, чтобы обсудить один-два вопроса, включая Ваш список обязательной литературы, прежде чем начнутся занятия. Также мне хотелось бы ознакомить Вас с учебным планом Вашего первого года обучения.

Надеюсь, Вам удастся черкнуть мне пару строчек, а лучше – позвонить по телефону.

Искренне Ваш,

доктор Брайан Пейджет, старший преподаватель

Себастьян перечитал текст еще раз и решил позвонить Бруно – узнать, получил ли он такое же письмо, и если да – предложить отправиться в Кембридж вместе.

Диего въехал в ворота и ничуть не удивился при виде отца, выбегающего из входной двери. Но что действительно его поразило – это то, что за ним по пятам следовали его сын Луис и обслуга Шиллингфорд-Холла в полном составе. Замыкал шествие Карл, с кожаной сумкой в руке.

– Статую привез? – спросил отец, не успел Диего опустить ноги на землю.

– Привез.

Диего пожал руку брату и прошел к задней части кузова грузовика. Он отпер дверь, представив взглядам большой ящик, облепленный десятком красных стикеров «Продано». Дон Педро улыбнулся и похлопал ладонью по ящику, словно это был один из его любимых домашних псов, затем отступил в сторону, позволив всем остальным заняться тяжелой работой.

Диего руководил командой: дюйм за дюймом ящик выдвигали из кузова, пока он едва не вывалился. Тогда Карл и Луис быстро подхватили два угла, а Диего и шеф-повар взялись за края с другого конца. Шофер с садовником поддерживали посредине.

Покачиваясь, шесть новоиспеченных грузчиков сняли ящик, занесли на задний двор и опустили на траву в центре лужайки. Садовник выглядел не слишком довольным.

– Поставить его стоймя? – спросил Диего, когда мужчины перевели дыхание.

– Не надо, – сказал дон Диего. – Пусть лежит, так будет проще снять пьедестал.

Карл достал из сумки с инструментами молоток-гвоздодер и занялся глубоко забитыми гвоздями, удерживавшими деревянный поддон. В это же самое время шеф-повар, садовник и шофер начали отрывать деревянные панели боковины ящика.

Как только был убран последний кусок дерева, все отошли назад и уставились на «Мыслителя», бесцеремонно уложенного на бок. Дон Педро не сводил глаз с его пьедестала. Он наклонился и пригляделся повнимательнее, однако не заметил ничего, что могло бы навести на мысль о взломе. Потом поднял взгляд на Карла и кивнул.

Его верный телохранитель нагнулся и осмотрел четыре барашковых винта. Из сумки с инструментами он достал пассатижи и начал откручивать первый. Сначала винт шел будто бы с неохотой, затем чуть полегче, пока наконец не сошел с нарезки штыря и не упал в траву. То же самое он проделал с остальными тремя. Затем помедлил лишь самую малость, крепко взялся руками за обе стороны деревянного основания и, приложив все силы, стянул его со статуи и бросил в траву. С удовлетворенной улыбкой он отошел в сторону, предоставляя своему хозяину первым заглянуть внутрь.

Мартинес упал на колени и устремил взгляд в зияющую пустоту. Диего и остальная команда замерли в ожидании следующего приказа. Внезапно дон Педро испустил пронзительный вопль, способный пробудить тех, кто мирно покоился на кладбище неподалеку. После этого повисло молчание. Шестеро мужчин с лицами, выражавшими разные степени страха, глядели вниз, на Мартинеса, не понимая, что вызвало такой взрыв.

– Где мои деньги?! – наконец заорал он, срывая голос.

Никогда Диего не видел отца в такой ярости. Он быстро опустился на колени рядом, сунул руки в полость внутри статуи и пошарил. Однако вместо миллионов ему удалось обнаружить лишь одну пятифунтовую банкноту, прилипшую к бронзе.

– Где, черт побери, деньги? – прошипел Диего.

– Похоже, украли, – проговорил Луис.

– А то я сам не понял! – рявкнул дон Педро.

Больше никто не осмелился высказывать мнения. Мартинес продолжал пожирать глазами пустое основание, все еще отказываясь понимать: единственное, что ему досталось после года подготовки к этому мгновению, – жалкая пятифунтовая фальшивка. Лишь через несколько минут он с трудом поднялся на ноги. А когда наконец заговорил, голос его был удивительно спокойным.

– Я не знаю, кто за этим стоит, – зловеще проговорил он, показав пальцем на статую. – Но даже если это будет последним, что я сделаю в этой жизни, я выслежу их и оставлю свою визитную карточку.