Тайна венской ночи - [12]

Точкой отсчета, возможно, был тот день, когда он заканчивал юридический факультет, и бывший министр внутренних дел, близкий знакомый его отца, категорически отказался брать на работу молодого парня из интеллигентной семьи. Сейчас уже можно признаться, что тогда ему казалась романтичной работа инспектора уголовного розыска или следователя милиции. Все получилось совсем иначе.

А потом была учеба в Минске, предприятия, которые называли «почтовыми ящиками», работа за границей, встреча с Натали и ее гибель. Неужели он хотел бы все повернуть обратно? Вернуть последние двадцать пять – тридцать лет?

Он поднял голову и увидел направляющуюся к нему улыбающуюся Джил.

«Нет, – решительно подумал Дронго, – ничего не надо менять. Ничего в своей жизни. Нужно было пройти через все, даже через смерть Натали, чтобы стать сильнее, осмысливая свой собственный жизненный опыт». Иначе он никогда бы не стал тем, кем стал теперь.

Джил подошла к столику.

– Очень интересное место, – восторженно произнесла она, – мне так понравилось!

– Мне тоже, – сказал Дронго, поднимаясь со стула.

В отель они вернулись к двум часам дня. Тридцать первое декабря всегда немного суматошный день, даже если вы проводите его дома. В конце концов, праздничный стол – это святое дело, а собираться всей семьей за этим столом тоже очень неплохая традиция. И даже если вы собираетесь справлять Новый год в ресторане или где-то в гостях, то и тогда тридцать первое декабря будет особенным днем, суетливым, праздничным, не похожим на другие дни ожиданием чуда.

Отдохнуть в номерах не получилось. Они ходили в номер друг к другу, каждый раз открывая двери своими ключами и возмущаясь, что их комнаты находятся на некотором отдалении друг от друга. Хотя детям нравилась подобная самостоятельность. Дронго несколько раз проходил мимо номера Фаркаша, но там было тихо. И только в пятом часу, когда он в очередной раз проходил мимо четыреста шестьдесят четвертого номера, он услышал громкий голос Фаркаша, говорившего по-английски.

– Я ничего не могу сделать. Он может не согласиться. Если у вас получится, то позвоните лучше послу. Мне кажется, он должен понять наши проблемы.

Его собеседник, с которым он, очевидно, говорил по телефону, что-то ему сказал, и Фаркаш громко запротестовал:

– Так нельзя. Он может отказаться сотрудничать с нами. Нужно найти другие варианты. Я попытаюсь использовать фрау Веронику Вурцель, но не уверен, что она сможет мне помочь. Вы же знаете, как она подвела герра Брекхауза. Он мне сам обо всем рассказывал. Возможно, удастся уговорить господина посла через его помощника Баграмова. Пока не знаю.

Собеседник снова что-то сказал.

– Нет, нет, – снова торопливо повторил Фаркаш, – я пока не принял решения. Мне все равно, кто именно мне поможет. Лишь бы мне помогли.

«Кажется, у меня уже развивается идиотическая шпиономания, – разозлился Дронго, громко постучав в дверь детям, даже не доставая свою карточку-ключ. – В конце концов, какое мне дело до всех их проблем! Или дети правы, и я стал таким классическим сыщиком, которому до всего есть дело. Сегодня мы встретим Новый год, а через два дня улетим – и больше никогда не увидим ни дочь президента, ни амбициозную семью Яцунских, не услышим про непонятные проблемы мистера Фаркаша или его знакомого Давида Модзманишвили. Все это останется в прошлом».

Дронго вошел в комнату, закрыл за собой дверь.

«Но, судя по всему, они напрасно собрались вместе на новогодний ужин, – подумал он, – ведь у них накопилось столько проблем, которые явно невозможно решить за несколько часов. Хотя какое мне дело, пусть решают все сами».

Передав сумку, о которой она просила, дочери, он вышел из номера. И увидел идущую к номеру Фаркаша уже знакомую блондинку. Кажется, Вероника Вурцель, которой Фаркаш не советовал доверять. Дронго невольно усмехнулся и двинулся к своему номеру. Женщина шла ему навстречу. В этот раз она была в джинсах и темном пуловере.

– Добрый день, – приветливо поздоровалась она по-английски, – мы, кажется, уже не первый раз с вами видимся.

– Да, – сдержанно подтвердил Дронго, – мы уже виделись.

– Вы живете в соседнем номере? – уточнила она.

– А вы разве тоже живете на нашем этаже? – Ему не хотелось, чтобы она узнала о разговорах, невольным свидетелем которых он был.

– Нет, я живу на шестом, – улыбнулась она, – а здесь живет мой друг.

Дронго развел руками.

– Могу только позавидовать вашему другу, – любезно сказал он.

– У нас с ним только бизнес-интересы, – улыбнулась она, останавливаясь перед ним и вызывающе глядя ему в глаза. – Вы будете встречать Новый год в отеле? Придете на новогодний бал?

– Обязательно, – кивнул Дронго.

– Значит, там и увидимся. Меня зовут Вероника Вурцель, – она протянула ему руку.

Он назвал свое имя и фамилию. Ему не хотелось, чтобы она узнала о том, как обычно его называют. И тем более сказала бы об этом Фаркашу или Давиду.

– Очень приятно, – сказала она и постучала в дверь Фаркаша.

Дронго кивнул, доставая свою карточку-ключ и открывая дверь. Он вошел в номер и увидел Джил. Искушение подслушать, о чем сейчас будут говорить Вероника и Фаркаш, было огромным, но в присутствии Джил вести себя подобным образом просто неприлично. Он и так был не очень корректен, когда в номере у детей пытался подслушать разговор соседей. Может, он заранее чувствовал надвигающуюся трагедию? Возможно, сказывался его многолетний опыт. Когда переплетается столько интересов и люди так истово ненавидят друг друга, но все же собираются вместе, можно гарантированно ждать какой-нибудь неприятности.