Тайна Великого Посольства Петра - [7]

До середины XVII века в обычном европейском сражении принимало участие не более 25 тысяч человек с обеих сторон. Когда в 1467 году император Священной Римской империи собрал армию для всеобщего похода на турок, разорив войска своих многочисленных вассалов, ему удалось поставить под ружье 18 тысяч 500 человек. А ведь в ее пределах жило куда больше людей, чем в России XVI века. В битве при Креси король Франции (население которой превышало население России) командовал самой многочисленной армией в феодальной Европе (12 тысяч человек). Наконец, в крупнейшей объединенной военной акции средневековья — первом крестовом походе, которая проходила на волне большого энтузиазма, войска, вступившие в Малую Азию, насчитывали 25–30 тысяч человек.

Россия же должна была содержать вооруженные силы большие, чем европейские армии в абсолютных цифрах и по отношению к своим ресурсам, не для одной отдельной кампании, а в течение 200–300 лет. Ей одновременно пришлось вести серию войн против могущественных западных соседей и колонизоватъ страну размером с целый континент. Но прежде всего она должна была установить контроль над степью любой ценой, от этого зависело ее национальное существование.

Медленно решалась эта задача. К началу XVI века оборонительная линия деревянных крепостей и укрепленных городов протянуласъ вдоль Оки от Нижнего Новгорода через Серпухов, Тулу, Козельск. Верста за верстой, год за годом ценой неимоверных усилий русские неуклонно смещали эту линию укреплений к югу.

К середине XVI века Иван Грозный построил новую линию укреплений, примерно 150 километров к югу между Волгой и Десной. Еще дальше, в сердце степи, была расположена, как бы мы ее назвали сегодня, система раннего предупреждения из сигнальных вышек и мобильных патрулей.

Еще полвека жестоких сражений, и русская армия вышла на линию Воронеж — Белгород — Днепр. Вдоль нее был построен третий ряд укреплений.

А дальше лежала безлюдная враждебная степь. Считалось, что это ничейная земля. Можно было днями ехать по ней и не встретить ни человека, ни признаков жилья. Высокая трава с головой скрывала всадника.

Но безмолвие было обманчивым. В степи хозяйничала татарская конница легкая и неуловимая, как тень, и потому нападения можно было ждать в любую минуту и с любой стороны.

Однако русские воеводы нашли свою походную поступь по степи. 20 тысяч повозок составлялись в огромный прямоугольник. Его фронтальная сторона равнялась километру. Боковые стороны — по два километра. Внутри этой крепости на колесах шла пехота, рядом с повозками — пушки, всегда готовые развернуться и встретить противника картечью.

Ее движение было крайне медленным — всего десять верст в день, но неуклонным.

И все-таки Юг России оставался незаживающей раной. Татарские пики из Крыма часто бередили ее, хотя и не доставали уже до сердца государства. Покрытая коростой пожарищ, эта рана постоянно кровоточила. Потоки русоголовых пленников — мужчин, женщин и детей — стекали из нее по пропыленным шляхам в Крым.

* * *

Но Турция угрожала не только России. В 1683 году ее несметные полчища под началом великого визиря Кара-Мустафы осадили Вену.

15 лет спустя, бродя по венским улицам, Петр повсюду видел незажившие раны, нанесенные этой осадой*. По выщербленным уже в то время каменным ступеням витой лестницы он взбирался к самому шпилю собора Св. Стефана. Оттуда хорошо были видны узкие улочки, упиравшиеся в кольцо городских стен, поля и виноградники, терявшиеся в холмах Венского леса…

Казалось, что отсюда можно было разглядеть и огромную империю Мухаммеда IV, простиравшуюся от Крыма до Марокко и от Персидского залива до венгерской равнины. Оттуда, вдоль Дуная, и поползло к Вене 150-тысячное войско: турки, татары, янычары. Бывший монах-капуцин, сменивший сутану на чалму и называвшийся теперь Ахмед-беем, командовал артиллерией из 300 пушек. По тем временам это была грозная сила.

Окруженная полумесяцем и прижатая к Дунаю Вена могла противопоставить ей всего лишь шесть тысяч регулярных войск. Граф Штаремберг — комендант Вены — приказал мобилизовать всех жителей, способных носить оружие. Но и это не изменило соотношения сил.

Вена задыхалась в осаде. В город хлынуло население окраин и близлежащих деревень. Но от турецких пушек, паливших днем и ночью, спасения не было. Дизентерия косила людей. Неожиданные взрывы из подкопов проделывали бреши в фортификациях, и тогда толпы янычар, потрясая кривыми ятаганами, врывались в город. И хотя каждый раз их атаки удавалось отбить, казалось, что дни Вены сочтены…

Петр садился на каменную скамью, которая и сейчас стоит на смотровой площадке у самого шпиля Св. Стефана, и смотрел туда, откуда граф Штаремберг на протяжении двух месяцев напрасно ждал помощи. Огромное полукольцо все туже сжимало город, и турки с вожделением смотрели на сверкавший золотом шпиль Св. Стефана.

— Золотое яблоко, — говорили они, — самое место, чтобы водрузить зеленое знамя Пророка.

Медленно подтягивались войска для освобождения Вены, хотя ими командовал бравый король Польши Ян Собеский. Современники творили про него: одно его присутствие стоит целом войска. Но что за войском он командовал!