Тайна Великого Посольства Петра - [36]

Издавна Россия покупала оружие в Голландии, а железо в Швеции. Но разъезжая за границей, Петр понял: полагаться нужно только на себя. К тому же приготовления к войне за испанское наследство сильно взвинтили цены на железо, оружие и другие военные материалы. Значит, и здесь надо поспешать, чтобы прочно стать на собственные ноги.

За считанные годы Петр строит на Урале металлургические заводы. По всей стране создаются государственные фабрики по производству пороха, оружия, сукна, канатов, парусных тканей, кожи и др. 40 таких фабрик стали прообразом мануфактур следующего века, костяком нарождавшейся русской промышленности.

* * *

Все это, в общем, хорошо известно. Неясно другое осознал ли Петр во время своего заграничного путешествия, что развитию экономики и технологии Запад обязан прежде всего раскрепощению человеческого разума. Скорее всего, нет, Но если и осознал, то не принял, Ренессанс и Реформация, создавшие в Европе ту питательную среду, в которой развивались наука и культура, давшие миру новую промышленно-экономическую формацию, России практически не коснулись.

То же и с отношением к человеку. Видел Петр, что в протестантской Европе права человека начинают закрепляться в конституциях или биллях о правах. Но в Россию он вернулся вовсе не с намерением разделить власть с народом или его частью. Наоборот, Петр был убежден, что лично он призван стать движущей силой, мотором грядущих перемен. Не столько образованием и убеждением, сколько силой, а где надо, и кнутом погонит он отсталую нацию к прогрессу.

Поэтому проводимые им государственные реформы носили прагматический характер. Военная реформа, создание промышленности неминуемо требовали от безалаберных московских приказов такого ускорения и продуктивности, какие были им, конечно же, не под силу — ни по своей структуре, ни по людскому составу. И Петр начал постепенное преобразование управленческого аппарата. Затрещали архаичные устои старых приказов, полетели с насиженных десятилетиями мест приказные.

А кем заменить их? Нужны были исполнители энергичные и дело знающие. От общества Петр ждал поддержки своих преобразований, понимания их сути и целей. По этой причине он начинает заботиться о распространении знаний, заведении общеобразовательных и профессионально-технических школ, издает куранты.

Петр хочет пробудить дремлющую Россию. Но, вводя гласность и выборное городское самоуправление, он не столько заботится о свободе и просвещении, сколько хочет подправить фискальную* систему так, чтобы налоги не оседали в бездонных карманах изворовавшихся воевод, а потекли в государственную казну. 30 января 1699 г. издается указ, который предоставляет право торгово-промышленному люду столицы и некоторых городов из-за убытков, которые они терпят от воевод, избирать из своей среды бурмистров — "добрых и привдивых людей". Они ведали бы не только казенными сборами денег, но и судными, гражданскими и торговыми делами.

Но нелегко пробуждалась Россия. Из 70 городов только 11 приняли новые уложения. Остальные ответили, что выбрать в бурмистры им некого, а некоторые еще и добавили, что довольны своими "правдивыми" воеводами.

Но и Петр от своего не отступился — взял и сделал городское самоуправление обязательным. Теперь в Бурмистрову палату, как в кассу, будут поступать налоги с российских городов. Отсюда их легко брать и использовать по его, Петрову, усмотрению, в основном на подготовку к войне.

Он вообще слыл правителем, который раз что задумает, то непременно и сделает — не пожалеет ни сил, ни средств, ни даже жизней. Поэтому любое сопротивление ломал сурово и непреклонно, как просек в чащобе прокладывал. Да еще и приговаривал: "Хотя что добро и надобно, а новое дело, то наши люди без принуждения не сделают". И принуждал, да так, что кости трещали. Это знал Прокофий Богданович, При постройке гавани Таганрога для своего черноморского флота царь десятки тысяч людей положил, но построил.

* * *

Не мог не видеть Прокофий Богданович, что нововведения Петра с первых же дней раскололи Россию пополам. Одни считали его деяния великим злом, а другие — великим благом.

Многие русские люди (и не только из окружения Петра, которых он протащил за собой по загранице, но даже из простонародья) понимали, что обновление России нельзя было отдать постепенной и размеренной работе времени: слишком много его уже было упущено. Поэтому обновление нужно толкать вперед натужно, что есть силы. И такие усилия Петра встречали у них поддержку.

Но доходило до Прокофия Богдановича и другое: необычайное, можно сказать, враждебное сопротивление Петровым нововведениям. Каскад реформ, обрушившихся на Россию, ошеломил современников, привыкших к размеренной, тихой жизни, к кичливому самодовольству — у нас-де порядки от Бога, отцами и дедами освящены. И хотя из каждой прорехи проглядывали отсталость и разгильдяйство, а в теремах, не таясь, хвастали друг перед другом всем привозным, заграничным, которое явнобылосделанолучше, чем свое, домашнее, менять жизненный уклад не хотели — на наш век, мол, хватит.

Поэтому и сопротивление реформам было скрытым. Их взахлеб хвалили вслух, так чтобы мог услышать царь, а потом просто не выполняли. Отсюда облик Петровых реформ — это быстрое, почти молниеносное решение и медленное, на замот, исполнение. Как выразился один из современников Прокофия Богдановича: "Трудится великий монарх, да ничего не успевает, помощников у него мало; он на гору сам-десять тянет, а под гору миллионы тянут: как же его дело скоро будет?"