Тайна улицы Дезир - [33]

— Возникли какие-то сложности?

— Не знаю. Я обращаюсь со своими служащими корректно.

— А клиенты?

— Что вы хотите сказать?

— Ваши посетители — особая публика. Может быть, их можно назвать эксцентричными, но их своеобразие напрягает несколько больше, чем Ингрид Дизель.

— Мои клиенты не более странные, чем посетители выставочных залов и экспериментальных кинотеатров. У нас своя гордость.

— Каким образом вы наняли Ванессу?

— Меня познакомил с ней мой сын Патрик. Если бы не он, я вряд ли взял бы ее на работу.

— Ваш сын был близко знаком с ней?

— Да, он был ее другом.

— А может быть, возлюбленным?

— Понятия не имею. Нынешнее поколение делает что хочет, хотя многие еще живут с родителями. А что касается секретов, так они легко проверяются. И в этом нет ничего удивительного.

— Он живет с вами?

— Да. У него нет другого выхода. Патрик получил аттестат в июне. А сейчас он помогает моей супруге Рене. Она продавщица книг.

— Где находится ее магазин?

— На улице Винегрье. Вы не ошибетесь. Магазин называется «Огурец в маске».

— Оригинально.

— Не очень. Вы когда-нибудь слышали об огородных приключениях Огурца в маске, комиксе Мандрики?

— Это тоже было в семидесятые годы, да?

— Вот-вот! Рене — специалист по комиксам.

Кто-то громко взвизгнул. Лола обернулась. Кассир мирно болтал с билетершей. Та задрала ногу вверх, чтобы помассировать себе лодыжку, и напоминала сейчас цаплю в трауре.

— Эти двое знали Ванессу?

— Нет, они новенькие. Представьте, мне трудно удержать своих работников. На работу нужно приходить около семнадцати часов, а уходим мы не раньше часа ночи. А в промежутке они не знают, чем себя занять — не хватает воображения. Им скучно. Это болезнь нашего времени. Допросите лучше Элизабет — у нее как раз перекур.

Силуэт билетерши резко выделялся на фоне церкви Сен-Лоран и окружавшего ее сквера, освещенного прожекторами. Она заполняла собой пустоту. Был виден красный огонек на конце ее сигареты. Лола прищурилась и представила себе живую Ванессу, еще более худенькую из-за черного платья и лодочек на высоченных каблуках, слишком высоких даже для фестиваля Дарио Ардженто. Девушка заметила Лолу, но подошла не сразу. У нее были рыжие волосы, бледная кожа и зеленые глаза. Выглядела она встревоженной.

— Еще не нашли того, кто убил Ванессу?

— Нет. Вы ее знали?

— Немного. Ванесса была не болтлива. Все, что я знала — это то, что она не собиралась здесь надолго задерживаться.

— Трудно здесь работать?

— Не труднее, чем где-либо еще. Кантор — нормальный хозяин. Но думаю, что работа Ванессу не удовлетворяла. Она выжимала ее полностью, а желания заводить друзей у Ванессы не было. Я прочитала в газете, что она работала в приюте для беспризорных детей. Неудивительно. У нее была потребность вкладывать в дело всю душу.

— Какие отношения между вами и вашими посетителями?

— Здесь много молодежи. По-моему, это в основном студенты, раз они могут позволить себе так поздно лечь спать на неделе. В общем, они ведут себя корректно. Они нас почти не замечают. Мы для них всего лишь билетерши.

— Не приходилось ли вам слышать от них каких-либо презрительных замечаний?

— Они скорее равнодушны.

— А Ванесса общалась с кем-нибудь из них?

— Странно, что вы об этом спрашиваете. Я как раз думала об этом, когда смотрела на церковь. Один парень все уговаривал нас сняться в его первом фильме. Он нас так замучил, что мы прозвали его Болтуном. Однажды вечером я стояла тут, курила и вдруг в саду в свете прожектора увидела Ванессу. Она разговаривала с Болтуном.

— О чем?

— Мы были не столь близкими подругами, чтобы я стала спрашивать ее об этом.

— А почему она разговаривала с Болтуном больше, чем со своими коллегами?

— Может быть, потому, что с ним было забавно. Работая здесь, становишься мрачной. Не знаю, наверное, это оттого, что вокруг столько ужасов. Я лично не понимаю, как можно получать удовольствие, глядя на человека, расчленяемого живым мертвецом. Если можете, объясните мне! Сначала я смотрела на посетителей, не замечая их, но сейчас я им не доверяю. Вы слышали о юноше, который убил девушку где-то под Нантом?

— Посмотрев фильм «Крик»?

— Точно. А тот, кого вы ищете, был такой же больной?

— Мы говорили о Болтуне. А его вы не видите в этой роли?

— Нет, он кажется таким милым. Для меня чудаки не те, кто делает подобные фильмы, а те, кому они нравятся.

Как будто загрустив от слов Элизабет, небо заплакало мелким дождичком. «Эй, там, наверху, не прошло и пяти минут, а ты уже тут как тут», — подумала Лола, вытирая капельку, упавшую на стекло ее очков.

— Вы знаете, где он сейчас?

— Не имею ни малейшего представления. К сожалению.

— Когда вы его видели последний раз?

— Две или три недели назад. Однако завтра начинается фестиваль Санто Гадехо. Болтун обожает этого чилийского режиссера. Он обязательно придет.

Лола поблагодарила билетершу и отправилась на поиски Кантора.

— Я хочу попросить вас еще об одной любезности.

— Ну что еще?

— Подумайте о Клапеше, Кантор. Хорошенько подумайте о Клапеше. Одна любезность.

— Предупреждаю вас — только одна.

— Я хочу иметь возможность в любое время попадать в зал вместе со своей подругой Ингрид Дизель. По крайней мере во время фестиваля Санто Гадехо. Не волнуйтесь, билеты я оплачу. Я просто была бы вам благодарна, если бы вы не узнавали нас.