Тайна трех неизвестных - [50]

У-у, Змеюка подколодная.

Мне так захотелось подскочить сейчас к ней и двинуть со всей силы. Но я сдержался. Это означало признать себя побежденным. Нет! Надо что-то придумать такое-этакое. Она же не знает, что я вижу, как она цепляет платок. И этим можно здорово воспользоваться.

Спокойно, Ява, спокойно, дорогой! Дыши глубже и держи себя в руках!

Гребенючка потянула за проволоку, и белый платок пополз наверх. Когда платок уже был на верху мачты, Гребенючка боязливо оглянулась и побежала на улицу. Меня она, конечно, не заметила, потому что я стоял за углом школы, еще и за кустами.

Я несколько минут стоял не двигаясь В голове роились разные мысли. Я никак не мог придумать, как бы проучить Гребенючку.

Ишь, решила посмеяться! Ну, погоди! Посмеешься еще горючими слезами!

Первое, что нужно сделать, — это немедленно снять белый платок. Павлуша не должен его видеть. Если он не в сговоре с Гребенючкой, то подумает, что это правдивый сигнал. А если в сговоре, то должен как-то себя выдать, начнет беспокоиться, почему нет на мачте платка, куда он делся, и я таким образом выведаю правду.

Несколько мгновений — и платок у меня в кармане.

Солнце перевалило уже к обеду, скоро должен придти Павлуша, и я отправился ждать его домой. Но его почему-то долго не было. Уже Павлушины отец и мать пообедали и снова пошли на работу, уже все соседи с улицы пообедали и разошлись, а его нет и нет. Я уже начал волноваться — не случилось ли с ним чего. Вдруг вижу — бежит. Запыхавшийся, взъерошенный какой-то, глаза блестят, как у зайца, который из-под куста выскочил.

Бросился ко мне и слова сказать не может, только хекает:

— Слу-хай!.. Слу-хай!.. Слу-хай!..

— Что такое? — Переполошился я. — Что-то горит или снова наводнение?

— Нет… Слухай, он хочет ее украсть!

— Кто? Кого?

— Галину Сидоровну! Учительницу нашу!

— Кто?

— Лейтенант.

— Тю! Что она — военный объект, что ли? Какой лейтенант?

— Грузин тот с усиками, с которым ты на амфибии ездил.

— Он что — сдурел?

— Влюбился! А ты знаешь, какие у них обычаи? «Кавказскую пленницу» видел? Понравится такому дивчина, он ее хватает, связывает, на коня и в горы!.. Понял?

— Да с чего ты взял? Расскажи толком!

— Слышал! Собственными ушами слышал! Понимаешь, начался обед, все разошлись. И я уже собирался… Как вижу, что-то грузин возле нашей Галины Сидоровны крутится и все ей что-то нашептывает, а она только отмахивается сердито, хочет идти, а он ей дорогу преграждает. Это во дворе у Мазуренко, за домом, там где груша засохшая. Ну, я спрятался на огороде в кукурузе, смотрю, что дальше будет.

А она ему: «Ну отойди, ну отойди, я тебя прошу!»

А он: «нэ могу больше! Я тебя украду, понимаешь, да! Украду!»

Она ему что-то сказала, я не услышал.

А он: «Сегодня в одиннадцать, после отбоя».

А она как вырвется, как побежит. Он рукой только так раздраженно махнул и не по-нашему что-то залопотал, словно заругался, а глаза — как у волка просто — зеленым огнем горят… Вот!

— Ты смотри — пожал я плечами. — А такой хороший вроде. Хлопца Пашкова спас… И вообще…

— Просто отчаянный. Видишь же — дикий человек. От такого всего можно ждать. Еще зарежет. У них у всех кинжалы есть, ты же знаешь.

Меня вдруг охватила горячая волна решимости. После стольких дней вынужденной бездеятельности и скуки душа моя хотела острых ощущений и действий.

— Надо спасать! — Твердо сказал я.

— Самим? — Недоверчиво посмотрел на меня Павлуша. — А осилим?

— А чего там! Возьмем пару хороших дрынов, а если что, такой шум поднимем — все село сбежится. Никуда он не денется!

— Тебя поди из дома не выпустят так поздно. Ты же еще больной вроде как.

— Да какой там больной! Сегодня последний день. Я к тебе в гости пойду, а потом ты пойдешь меня провожать, и мы — фить!

Мне аж самому весело стало, как я здорово придумал.

Мы договорились так: когда Павлуша вечером освободится, то зайдет ко мне и пригласит меня в гости. А я заранее приготовлю парочку хороших палок и спрячу в саду под забором.

Павлуша побежал быстренько обедать — боялся, чтобы на стройке не подумали, что он отлынивает. А я сразу пошел вырезать палки.

О Гребенючке я Павлуше так ничего и не сказал. Не хотелось портить ему настроение. Кроме того, у меня мелькнула мысль: «А ну как Гребенючка с тем грузином заодно…»

Не то, что бы добровольно, а просто он ее запугал и заставил помогать. И всю эту историю с письмами придумал для того, чтобы меня и Павлушу выпроводить из села на время, пока он будет красть Галину Сидоровну. Чтобы мы ему не мешали. Мне так же казалось, что это он был тогда вечером в саду Галины Сидоровны. И он знает, что мы с Павлушей такие хлопцы, что… А раз сегодня он собирается похитить Галину Сидоровну, вот Гребенючка и вывесила на мачту условленный белый флажок.

Я долго выбирал в орешнике подходящие палки, и наконец вырезал два хороших дрына. Оба с такими нашлепками на конце. Просто настоящие палицы.

Я был полон решимости сражаться до последнего. Я рвался в бой. А что? Если бы вашу учительницу собирались воровать, вы бы сидели сложа руки? Как же! Усидишь тут! Хоть она и двойки нам ставила, и из класса выгоняли, но… И ВХАТ вместе с нами организовывала (Васюковский художественный академический театр), и в Киев с нами на экскурсию ездила, и пела вместе с нами, и вообще…