Тайна таёжного лагеря - [7]
Он полистал лежащий на столе справочник и снова поднял трубку:
— Справочная вокзала? Когда отправляется восемьдесят восьмой? В двадцать десять? Спасибо.
В дверях кабинета показалась Ольга:
— Ну как, все в порядке?
— Да, но, к сожалению, через час я должен быть уже на вокзале.
— Как, вы не выпьете даже чая?
— Спасибо. Но так складываются дела.
— Жаль. Очень жаль! А я думала… Я собиралась даже познакомить вас с кое-какими трудами Пети, дать прочесть кое-что из его чудом сохранившихся рукописей. Мне казалось, что все это было бы небезынтересным для вас, поскольку… Ведь он как-то упоминал, что вы должны привезти ему какое-то письмо от его коллег, физиков-атомщиков, ваших общих знакомых. И я готова передать это письмо в институт или кому-то из его сотрудников, если вы сочтете это необходимым.
— Спасибо, но… Вы правы, я действительно должен был кое-что привезти Петру Ильичу, какое-то письмо или дневниковые записки одного ученого-физика, но…
— Опять «но»?
— Да, получилось так, что у меня нет их с собой, они… В общем, это длинная история, и мы как-нибудь вернемся к ней. Попозже. А сейчас я должен, к сожалению, покинуть вас.
— Что же, пусть будет так. Я надеюсь, мы еще увидимся?
— Я тоже надеюсь на это. До свидания, Ольга Павловна.
— Счастливого вам пути, Сергей Владимирович, — протянула она ему обе руки, обжигая все той же чарующей улыбкой. А он готов был сквозь землю провалиться с досады за нелепую недоговоренность, какой не смог избежать в разговоре с ней.
«Ну да ладно, — постарался он утешить себя, торопливо сбегая по ступеням лестницы, — в конце концов, что она мне? Да и едва ли мы еще когда-нибудь встретимся. Мир большой. А в городе этом мне осталось пробыть лишь до отхода поезда, часа полтора-два, не больше.
Но на вокзал он прибыл много раньше, чем рассчитывал: удачно подвернувшееся такси домчало его туда за считанные минуты. И потому, купив билет и узнав к тому же, что поезд изрядно запаздывает, он решил немного перекусить. В привокзальном кафе было почти пусто, весь процесс немудрящего ужина занял не больше получаса, и он готов был уже выйти на перрон, когда взгляд его упал на представительного мужчину, сидящего за дальним столиком у окна и потягивающего пиво. Мужчина этот показался Сергею знакомым. А подойдя ближе, он окончательно убедился, что это его бывший однокурсник Михаил Штеменко, бессменный комсомольский вожак и признанный кумир всех девчонок-геологичек.
Нельзя сказать, чтобы Сергей в свое время был дружен с этим студентом, скорее наоборот, сторонился этого напыщенного Дон-Жуана, корчившего из себя высокое начальство, поэтому первым порывом его было как можно скорее и незаметнее покинуть зал. Но внезапно всколыхнувшаяся волна воспоминаний о прошлых годах студенчества заставила его подойти к столику Михаила и окликнуть его.
Тот медленно поднял голову от пивной кружки и, окинув Сергея оценивающим взглядом, протянул:
— A-а, кажется, Сергей… Только забыл твою фамилию.
«Ну и слава Богу!» — пронеслось в голове Сергея, и он поспешил закрепить забывчивость Михаила:
— Сергей Гнедин я, из группы стратиграфов, а ты был в группе геофизиков, так ведь?
— Да-да… — Михаил отхлебнул из кружки и откинулся на спинку стула. — Теперь я вспомнил: и твою фамилию, и твои выступления на наших студенческих конференциях, где ты без конца срывал аплодисменты, и как упекли тебя за какую-то антисоветчину. А теперь что же, ты освободился?
— Да, попал под амнистию и еду вот к матери.
— И что же думаешь делать дальше?
— Не знаю. Хотелось бы вернуться в геологию. Но как? Ты-то, наверное, уже по меньшей мере главный геолог управления, а то и выше.
— Да, считай, что повыше. С прошлого года я — декан геологического факультета университета.
— Дека-ан! Вот здорово! Так, может, ты и поможешь мне вернуться в геологию?
— Чем же я смогу тебе помочь?
— Ну, может, на заочное отделение устроишь или организуешь защиту дипломного проекта экстерном? Я, кстати, натолкнулся там, в Сибири, на уникальнейшее месторождение сульфидных руд. Вот и тема дипломной. Мне бы, главное, диплом получить, а там…
— Гм, диплом… Ты что забыл, по какой статье сидел?
— Я слышал, теперь все политические амнистированы.
— Амнистия амнистией, а судимость теперь до конца жизни будет на тебе висеть. Нет, на факультет тебе дорога закрыта! А что касается моей протекции тебе, то уж — дудки! Я ведь не только декан. Я и член парткома и председатель одной из комиссий горсовета. И должен испортить свое реноме из-за какого-то бывшего арестанта?! Нет уж! Считай, что мы даже не знакомы. И не вздумай кому-нибудь сболтнуть о нашей сегодняшней встрече. Словом, я тебя не знаю и знать не хочу. И вот еще что. Ты, помнится, ухлестывал за Маринкой Масленниковой из вашей группы? Попробуй только сунуться к ней! Она моя жена. Понял? И в случае чего ты не только зубов, но и ребер своих не досчитаешься. Все! А теперь проваливай отсюда.
Сергей медленно встал. Кулаки его сжались. Все тело напряглось, как туго натянутая струна. Как ему хотелось хотя бы плюнуть в морду этого напыщенного индюка. Но в это время за окном послышался шум подходящего поезда, а тишину зала прорезал громкий голос дежурного по вокзалу:
