Тайна святых - [47]

церкви. Так, ап. Павел писал Титу: “Я оставил тебя в Крите, чтобы ты поставил по всем городам пресвитеров”. Несомненно, здесь пропущено то, что всем тогда было известно: сначала выборы, а затем возложение рук; благословение. Итак, вот в окончательном виде та истина, которая определяется в жизни церкви при появлении в ней особых служителей. Это новое учреждение в Христовом Обществе, оно не преемственно двенадцати апостолам, избранным самим Господом Иисусом Христом при Его жизни на земле для свидетельства верного. Апостольским преемством надобно почитать тайное избранничество Божие: сначала апостола Павла, потом апостольских мужей, учителей, пророков времен апостольских (Варнава, Симеон, Сила, Марк, Матфий Павлов) и др. (Д. А. 13 гл. и пр.) и далее преподобных, исповедников, святых времен послеапостольских. Это избрание всегда личное, с тайными полномочиями от Христа каждому избраннику. Когда послать, кого послать и зачем послать — ведомо только Богу. Отличительным внутренним свойством такого избранника является полнота Христовой любви, присущая ему всегда (так как без любви ничего нет).

Выборные же от народа могут быть очень хорошими блюстителями порядка, соблюдающими все интересы благоустройства и благолепия, могут быть превосходными блюстителями чистоты догматического учения, и в то же время быть очень злыми (ибо народу предоставлено выбрать кого угодно). В доказательство приведем следующее свидетельство св. Иоанна Златоуста из его слова о священстве: “Одни избираются в состав клира из опасения, чтобы не предались на сторону противников, другие за свою злобу, чтобы они, быв обойдены, не сделали много зла”. Таких свидетельств и у Иоанна Златоуста и у других св. отцов множество.

Таким образом, бывает, что выборные народом на служение церкви, сеют в ней не Христов, а антихристов дух, действуют вне любви. Поэтому называть епископа преемником апостольского служения — недоразумение.

Проследим теперь постепенное развитие учреждения выборных от народа. В апостольские времена в церкви, кроме апостолов, пророков и учителей, было много и совершенных, т. е. имеющих полноту Духа Святого. Именно к ним ап. Павел обращался говоря: “Если впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такого в духе кротости”.

Вся церковь сияла духовными дарами. и было много Божиих людей, из которых струились потоки воды живой*. Все внимание народа было обращено поэтому на духовных. Пресвитеры (старейшины), епископы (надзиратели) — эти служения смешивались — были, большею частью, из простых, не духовных людей. По своим обязанностям, до конца 1-го века, их можно уподобить нашим церковно-приходским старостам. Тогда мало кто был заинтересован стать епископом. Ревновали о духовных дарах, а не о том, чтобы получить сан пресвитера. Поэтому ап. Павел, чтобы создать в народе убеждение, что всякое церковное служение — хорошее дело, пишет: “Верно слово: если кто епископства желает- доброго дела желает” (I Тимоф. 3, 1). Однако, тут же апостол дает понять, что выбирать в епископы можно всякого члена церкви, лишь бы он был, как это в наше время говорится, порядочным человеком; никаких духовных качеств не требуется: “Но епископ должен быть одной жены муж, трезв, благочинен, примерный, гостеприимен, не пьяница, не убийца, не сварлив, не корыстолюбив, умело управляющий домом своим” и проч. (I Тимоф. 3).

* “Кто верует в Меня, у того из чрева протекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, которого имели принять верующие в Него”. (Иоанн. 8, З8-39).

Затем пишет: “Достойно начальствующим пресвитерам (епископам) должно оказывать сугубую честь”. Отсюда можно заключить, что тогда уже были и не достойно начальствующие, и им также оказывалась честь, хотя и не сугубая. Конечно, такая квалификация не могла иметь места для апостолов и учителей (т е., духовных, исполненных Духа Святого), ибо, если апостол или учитель не достойно показывал себя, то он был враг церкви: лжеапостол и лжеучитель. От церковных же старост (пресвитеров или епископов), по их немощности, душевности нельзя было всегда требовать совершенства, это мы запомним, чтобы правильно отнестись к священнослужителям послеапостольского времени. Кроме того, апостол прибавляет: “оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении”. (I Тимоф. 5, 17). Эго добавление ясно показывает, что подвизаться в слове и учении не лежало на обязанности пресвитеров-епископов. Очевидно, трудились на этом поприще те из них, у кого были соответствующие способности или даже дары (подобно первомученику Стефану). Вероятно, чтобы поднять престиж пресвитеров-епископов, апостол пишет: “Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трех свидетелях” (I Тимоф. 5,19).

Возможно ли после всего сказанного, на основании характеристики ап. Павлом качеств пресвитеров предполагать, что всем тогдашним епископам присвоено было именование пастырей?

Конечно, нет, но тогда как понять слова ап. Павла, с которыми он обратился к пресвитерам из Ефеса перед своим последним путешествием в Иерусалим: “внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти церковь Господа”? (Д. А. 20, 28).