Тайна стоит жизни - [25]

На следующий день эксперты дали свой ответ на вопрос: на какой машинке отпечатали приглашение в школу Древцову. Текст был отпечатан на машинке «Континенталь» домоуправления, где ранее работал Фролов Валерий.

Таким образом, причастность Космача к совершенному преступлению не вызывала сомнения.

Теперь нужно было сделать главное: задержать Космача. Фотографию его разослали по всем райотделам НКВД.

Поздно вечером Закиров докладывал результаты расследования по делу об убийстве Древцова Нурбанову и Галямову. Свой доклад он заключил предложением:

— Я считаю опровергнутой версию о террористическом акте в отношении Древцова. Это видно из собранных материалов. Расследование этого дела должны завершить органы милиции и прокуратуры, поэтому необходимо передать дело по подведомственности.

— Так. Как я понимаю, это ваше личное мнение? — спросил майор Галямов, — Какая точка зрения на этот счет у Тренькова?

— Он сейчас болен, товарищ майор. Но я с ним накануне разговаривал. Он остается на своей позиции: считает — здесь террористический акт против ответственного советского работника.

Закиров опустился на стул.

— Мне кажется, Михаил Иванович, — обратился Галямов к Нурбанову, — надо подождать с передачей дела. Собранные материалы, конечно, подтверждают вывод следователя Закирова. Но в расследовании имеются белые пятна, которые бросают тень на версию Жукова — Закирова.

Он привел несколько доводов, сводившихся в основном следующему. Преступник, намеревавшийся осуществить террористический акт, решил воспользоваться услугами Космача. Космач, разнюхав подходы к квартире Древцова, ждал сигнала террориста. А тот, узнав о телеграмме и рассчитав время прихода Древцова, вместе с Космачом проник в квартиру потерпевшего. Один занялся ценностями, другой поджидал хозяина. Преступники опытные — инсценировали драку, пустив в ход пепельницу.

— Во всяком случае, до сих пор не доказано, был ли Космач один, — подчеркнул Галямов. — Я не утверждаю, что действовало два преступника, но такую возможность следует допускать. Это прояснится после ареста Космача.

Начальник отдела Нурбанов решил повременить с передачей дела.

Через несколько минут после доклада, едва Закиров вошел в свой кабинет, его вызвал Галямов.

— Товарищ старший лейтенант, — обычным сухим, официальным тоном обратился он, — сегодня мы получили одну анонимку. Ознакомьтесь. Может, она что-нибудь вам говорит?

Закиров взял четвертушку бумаги с наклеенными на нее печатными буквами, вырезанными из газет.

Начальнику ЧК — НКВД республики.

Начальник! Не пускай своих козлов-агентов в мой агаруд[1] — Каримово. Анда[2] моя жены (гарем) пасется. Туды ходить вредно для здоровья — зарезать могут.

Друг.

— Странное письмо, — задумчиво произнес Закиров. — Мне кажется, анонимщик преследует цель — привлечь наше внимание к Каримову. Для чего? Пока трудно сказать.

— Вот именно. Но вы правы...

В кабинет вошел Нурбанов.

— Что, разгадываете ребус?

Оба встали.

— Сидите, сидите, — махнул рукой полковник, присаживаясь на стул.

— Михаил Иванович, мы тут с Закировым приходим к одному выводу. — Он изложил суть дела и добавил: — А не пытаются ли они отвлечь наше внимание от других населенных пунктов?

Майор Галямов подошел к карте республики.

— Посмотрим на карту. Рядом с Каримовым находятся Макфирово, Ключищи, Святовск. Все на более или менее одинаковом удалении. Так? — Нурбанов и Закиров молча смотрели на карту. — Если исходить из того, что в последнее время немаловажные события произошли вблизи Святовска, — продолжал Галямов, — то наше внимание, естественно, сконцентрировано именно на нем.

— И что же вы предлагаете? — спросил Нурбанов, откинувшись на спинку стула. — Вообще не реагировать на анонимку?

— Село Каримово насчитывает около трех тысяч жителей. Появление каждого нового человека не останется незамеченным. Следует проверить, кто появлялся там из приезжих, ну хотя бы за последнюю неделю...

— Марс Ахметович, вы считаете, как я понял, что письмо написано не жителем Каримова?

— Да. Полагаю, что коренной житель вряд ли будет писать, вызывать, так сказать, огонь на себя. Он бы, пожалуй, указал другой населенный пункт, скажем, Макфирово.

— Вполне возможно, — поддержал его полковник. Он встал, посмотрел на карту. — Значит, автор специально приезжал в Каримово, чтобы бросить там свое сочинение?

— Во всяком случае, почтовый штемпель свидетельствует об этом, — ответил Галямов.

Нурбанов вернулся на место. Прикрыл ладонью глаза. На какое-то мгновение замер. Потом стремительно встал, подошел к телефону, набрал номер заместителя наркома внутренних дел, ведавшего милицейской службой в сельских районах республики.

— Николай Иванович? Здравия желаю. Беспокоит вас Нурбанов. Мне хотелось бы узнать об обстановке в селе Каримово.

Трубка замолкла. Яшенков, замнаркома, обменялся репликами с кем-то.

«Оторвал, кажется, его от важного разговора», — отметил про себя полковник.

— Извини, Михаил Иванович... Спрашиваешь, все ли спокойно в Каримово?.. Знаешь, до вчерашнего вечера несколько лет не было ничего серьезного. Все было тихо...

Нурбанов напрягся. Лицо застыло. Кажется, предчувствия не обманули его.