Тайна старой девы - [13]
— Ведь ты маленькая Фея, да? — спросила она, притянув Фелиситу к своим коленям. — Твой старый друг Генрих рассказывал мне сегодня о тебе.
При имени Генриха девочка вспомнила о своем горе. Ее щеки покрылись ярким румянцем. Ненависть и скорбь провели вокруг маленького рта резкие черточки, которые совершенно изменили выражение детского лица. Эта внезапная перемена не укрылась от старой девы. Она ласково посмотрела в лицо девочки.
— Видишь, деточка, — продолжала она, — Генрих уже много лет поднимается ко мне каждое воскресенье, чтобы получить распоряжения... Он не смеет говорить со мной о том, что творится в вашем доме, и до сих пор он никогда не нарушал этого запрета. Как же должен он любить маленькую Фею, если вдруг решился нарушить мой строгий приказ!
— Да, он меня любит, но больше никто, — ответила Фелисита, и ее голос прервался.
— Больше никто? — повторила старушка, и кроткие глаза серьезно посмотрели на ребенка. — Разве ты не знаешь, что есть Некто, Который всегда будет любить Фелиситу, даже если все люди отвернутся от тебя?.. Бог...
— О, Он совсем не хочет знать меня, потому что я — дитя комедианта! — резко прервала ее Фелисита. — Госпожа Гельвиг сказала мне сегодня утром, что моя душа все равно потеряна, и все в доме говорят, что Он отвернулся от моей бедной мамы, что она не у Него на небе. Я Его больше не люблю и не хочу попасть к Нему, когда умру... Зачем мне жить там, где нет моей бедной мамы?
— Боже правый, что сделали с тобой, бедное дитя, эти жестокие люди с их так называемой христианской религией!
Старушка поспешно встала и отворила дверь в соседнюю комнату. Над кроватью, над дверями и окнами висели белые кисейные занавеси, между которыми виднелись узкие полоски бледно-зеленой стены. Как разителен был контраст между этой маленькой комнаткой, такой свежей и безупречно чистой, и мрачным будуаром, в котором госпожа Гельвиг молилась по утрам, стоя на коленях!
На ночном столике, около кровати, лежала большая, очевидно часто употреблявшаяся Библия. Старушка уверенно открыла ее и громко прочитала взволнованным голосом:
— Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий. — Она продолжала чтение дальше и закончила словами: — Любовь никогда не умрет, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. И эта любовь исходит от Него, и Он Сам есть эта любовь, — сказала она, обняв ребенка. — Твоя мать — Его дитя так же, как и все мы, и Он взял ее к Себе, так как «любовь никогда не умрет». Можешь быть уверена, что она там, на небесах, и если ты посмотришь ночью на звездное небо, то поверь, что рядом с таким небом нет ада... Теперь ты станешь любить Его от всего сердца, моя маленькая Фея?
Ребенок ничего не ответил, по страстно обнял свою кроткую утешительницу, и горячие слезы потекли по лицу.
Через два дня после этого у дома Гельвигов остановился экипаж. В него села вдова со своими двумя сыновьями, чтобы проводить их до ближайшего города. Иоганн отправлялся в Бонн изучать медицину и должен был доставить Натанаэля в тот пансион, в котором он сам раньше воспитывался.
Генрих стоял рядом с Фридерикой у открытой двери и смотрел вслед удалявшемуся экипажу. Он слегка присвистнул, что всегда служило у него выражением хорошего настроения.
— Несколько годиков пройдет, пока кто-нибудь из них вернется домой, — довольным голосом сказал он Фридерике, считавшей своей обязанностью вытирать передником глаза.
— А ты и рад! — огрызнулась она. — Хорошая благодарность за деньги, которые ты получил от молодого барина на водку!
— Пойди на кухню, они лежат на плите, я их не трону! Можешь себе купить на них, если хочешь, красную юбку и желтые башмаки.
— Ах ты бессовестный! Красную юбку и желтые башмаки, как у канатной плясуньи! — рассердилась старая кухарка. — Знаю, чего ты злишься: молодой барин хорошо тебе втер нос сегодня утром!
— Ты, я вижу, много знаешь! — равнодушно сказал дворник. Он засунул руки в карманы, поднял плечи и принял еще более непринужденную позу.
— Человек, который получает двадцать талеров жалованья и у которого лежит в сберегательной кассе всего пятьдесят монет, — продолжала она ядовито, — изображает перед своими господами Великого Могола и заявляет: «Отдайте мне чужого ребенка, я помещу его у своей сестры, и он не будет стоить вам ни гроша».
— А молодой барин, — закончил Генрих, — ответил на это: «Дитя в хороших руках, Генрих, и останется в доме до восемнадцати лет, и ты не посмеешь заступаться за нее, если она будет противиться воле моей матери. А если ты еще раз застанешь старую кухонную ведьму подслушивающей у дверей, отколоти ее без всякого милосердия». Что бы ты сказала, Фридерика, если бы я сейчас...
Он замахнулся, а старая кухарка, ругаясь, убежала па кухню.
Глава X
Прошло девять лет. Но ни на крепких, как железо, стенах домов на площади, ни на женском профиле у хорошо знакомого окна время не оставило следов разрушения. И все же старый дом принял необычайный вид: шторы в большой комнате второго этажа были подняты уже в продолжении нескольких недель, и на подоконниках стояли горшки с цветами. Прохожие по-прежнему смотрели сначала на окно с кустом ласточника и почтительно кланялись госпоже Гельвиг, но затем их взоры украдкой поднимались к заветной комнате. Там часто показывалось очаровательное женское личико с пепельными локонами и синими глазами, которые почти по-детски удивленно смотрели на Божий свет. Иногда в окне появлялась страшно обезображенная золотухой головка ребенка, с любопытством выглядывавшего па площадь. Под старательно завитыми жидкими светлыми волосами серое одутловатое личико ребенка казалось еще уродливее. Но при всем при том это были мать и дочь.
Романтические и таинственные события романа «Вторая жена» популярной немецкой романистки Евгении Марлитт происходят в Германии. Графиня Лиана, представительница очень знатного, но обедневшего рода, по настоянию матери выходит замуж за богатого, знатного, красивого, но нелюбимого и не влюбленного в нее графа Майнау. Что окажется сильнее любовь или долг, гордость или смирение, покорность судьбе или чувство собственного достоинства? Это станет ясно лишь к концу захватывающей книги.Роман, впервые опубликованный на русском языке в 1902 году, печатается с небольшими исправлениями.
Пока красавица Фелисити была ребенком, ее молодой опекун Иоганн настаивал на том, чтобы ее держали в строгости: для воспитавших ее Гельвигов бедная сиротка — плод греха. Его презрение сменилось любовью, как только девочка выросла. Но прежде чем ответить на его чувства, она должна узнать тайну своего происхождения… («Наследница»)Оливейра был одержим жаждой мести за погибшего брата и свое изгнание из родных мест. Но чистое, невинное существо — молодая графиня Гизела, встретившаяся на его пути, — переплавило его горевшее ненавистью сердце в любящее! («Графиня Гизела»)
В этой семье женщины умирают таинственной смертью, а их духи продолжают беспокоить живущих. Призрак дамы с рубинами появляется лишь тогда, когда влюбленное сердце должно сделать решающий выбор. Красавица Бланка, дочь живописца, пропадает из дома одновременно с блестящим придворным, которому отдала свое сердце, а через десять лет открывается тайна ее исчезновения и живущие с ужасом осознают, что прошлое так же властно над настоящим, как и грядущие события.
После смерти деда-мельника, разбогатевшего и оставившего единственной внучке, Катерине Мангольд, значительное состояние, молодая девушка приезжает в дом своего опекуна, коммерции советника Морица Ремера. Опекун тоже кровей не аристократических, но в свое время женитьба позволила ему вращаться в высших кругах. Потому Кети, как внучка простого мельника, встречена обитателями дворянского поместья с пренебрежением, особенно властной свекровью опекуна (хоть тот уже и овдовел) и ее старшей внучкой-красавицей, Флорой Мангольд, единокровной сестрой Кети.
Бедная как церковная мышь дворянка и молодой барон Майнау, чье богатство может соперничать лишь с его красотой… Что между ними может быть — брак по расчету, брак из мести бывшей возлюбленной или брак, заключенный на небесах? («Брак по расчету»)Сегодня она дает уроки музыки в поместье и боится признаться даже себе, что сгорает от любви к его хозяину. Но развалинам старого замка недолго осталось хранить тайну, которая заставит не одного мужчину обратить на златокудрую Эльзу свой взор… («Златокудрая Эльза»)
Е. Марлитт — псевдоним немецкой писательницы Евгении Ион (1827–1887 г.). Герои представленных в книге ее романов — прелестные женщины и мужественные мужчины, — преодолевая многочисленные препятствия и испытания, достигают счастья. Необычайно интересное описание их чувств и глубина мыслей, открывающаяся в остроумных диалогах, дают читателю пищу для сердца и ума.
О французской революции конца 18 века. Трое молодых друзей-республиканцев в августе 1792 отправляются покорять Париж. О любви, возникшей вопреки всему: он – якобинец , "человек Робеспьера", она – дворянка из семьи роялистов, верных трону Бурбонов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Кроме дела, Софи Дим унаследовала от отца еще и гордость, ум, независимость… и предрассудки Она могла нанять на работу красивого, дерзкого корнуэльца Коннора Пендарвиса, но полюбить его?! Невозможно, немыслимо! Что скажут люди! И все-таки, когда любовь завладела ее душой и телом, Софи смирила свою гордыню, бросая вызов обществу и не думая о том, что возлюбленный может предать ее. А Коннор готов рискнуть всем, забыть свои честолюбивые мечты ради нечаянного счастья – любить эту удивительную женщину отныне и навечно!