Тайна староверского золота - [47]
- Что, брат, стряслось? Что подняло тебя в такую беспросветную ночь? - спрашивал Агафон старого Самария, застегивая наспех накинутую фуфайку. Всклокоченный старик тяжело дышал, сидя на лавке. Неуверенный свет от зажженной свечи делал лицо его страшным: видны были только борода и морщинистый лоб, глаза и впалые щеки утопали в черни сумрака. Выпятив два заскорузлых пальца, мужик истово перекрестился.
- Спаси и сохрани, Господь, рабов твоих.
Агафон терпеливо ждал, когда же старик отдышится и наконец приступит к делу. А дело, по всему видать, важное, если почти немощного старика среди ночи заставило бежать через всю Комаровку, - жил-то Самарий со своим женатым сыном и невесткой на дальнем конце деревни, считай на окраине.
- Так что же стряслось, Самарий Евлампиевич? - решил Агафон поторопить деда с его известием.
Старик, глядя в сторону почти невидимых в чахлом свете икон, еще раз перекрестился.
- Мой Минька возвращался с охоты мимо лагеря антихристов. Нехорошо там. Командира ихнего нашли убитым. Все воинство взбулгачилось, митингует по-ихнему, приписывает смерть атамана староверам. Нам, Комаровке…
Ошарашенный злой вестью, глава хутора невольно возразил пришельцу:
- Что за вздорный голос! Да на Артура Петровича мы молимся после того, как он навел порядок и прекратил грабежи и бесчинства этой шайки…
- Все так, брат Агафон, но жди беды. Дай Бог, оправдаемся в смерти их вожака, но все равно эта банда пустит Комаровку на поток и разграбление. Только командир удерживал нехристей от бесчинств. Сколько мы им мяса и овощей давали! Разве оценят… Одно слово - бандиты.
Агафон молчаливо согласился с Самарием. Он давно понял, кто нашел прибежище рядом с Комаровкой, - люди, потерявшие свой род. Кому они служат, на что надеются? Свалить новую власть? Так это оказалось не под силу ни ратям прежнего режима, ни японцам, ни немцам, ни чехам, ни американцам… Старец был уверен: навались Советы на отряд по-серьезному - и конец «защитничкам святой Руси». Но пока лагерь находился рядом с хутором, ему, да и всем его обитателям, приходилось терпеть опасное соседство, делать вид, что видят в отряде своего спасителя от безбожных властей. Вот и в последний раз, когда в лагере возникла паника, Агафон надоумил мужиков привезти командиру старые рогатины: де поддерживаем вас всеми силами. Теперь Артура, разумного и рассудительного вожака этой банды, нет, и можно ожидать всего самого худшего.
- Ладно, Бог тебя наградит, брат Самарий, за беспокойство о нашей общине, - перекрестясь, промолвил Агафон. - Завтра же переговорю с главным в отряде, а там вместе со всеми стариками решим, как дальше жить будем.
- Мое соображение, Агафонушка, - уходить надо. Дурное, дьявольское это место рядом с Лешим клыком, - промолвил Самарий. - Ужель судьба Медянок тебе ничего не говорит? А ведь это знак Божий. Только исход от антихристов может еще спасти нас.
- Исход, говоришь? - нахмурился старец. - А куда? На какое такое безопасное место? И так загнала нас власть и никонианская церковь на край земли. Гонят от Рогожского погоста, от заволжских скитов, от Саянских гор, от берегов Байкала и зейских равнин. И мы бежим. Все ищем Зеленый клин, заповедное Беловодье, что обещают нам старые предания, двуперстие и двухголосная ектинья. Где эти благословенные места? Может, на Аляске? Но туда по лесу, снежным пустыням и морю не добраться. Переморозим и перетопим весь свой род.
Агафон немного помолчал, что-то прикидывая в голове, потом жестко сказал:
- Сниматься с бабами, детишками, со всем скарбом и скотом… Спаси, Господь, тяжкое дело. Да и как бандиты на это посмотрят. И опять же, куда? Была надежда на Китай, но вот женихи, коих прислали нам, рассказывают: живут там наши единоверцы хуже скотов. Рисовой пылью питают плоть свою. Даже самые лучшие и крепкие семьи - на грани нищеты.
- Все понимаю, Агафонушка, - Самарий для убедительности покивал головой. - Но ты уж пораскинь мозгами, подумай, как спасти нам себя и наши семьи.
Утром к Тувинцу прибежал подросток из Комаровки. Солдаты, ворча, пропустили мальчишку.
- Чего тебе, парень? - хмуро спросил новый командир.
Малец вытащил из кармана штанов свернутый листок.
Тувинец, небрежно развернув послание, прочел его. Писал ему старший Комаровки, просил свидания в безопасном месте. После смерти Сереброва оказавшийся главным в ненадежном митингующем лагере, офицер не хотел ссориться со староверами: кто знает, какая выпадет карта, а соседи могут пригодиться.
- Передай Агафону - сегодня в двенадцать на Лысой прогалине. Пусть приходит один.
Мальчишка так же, как и прибежал, быстро исчез из лагеря. Тувинец, проследив взглядом за скрывшимся в зарослях пареньком, кивнул двум унтер-офицерам с маузерами в деревянных кобурах, вскочил в седло артурова жеребца, самостоятельно вернувшегося в лагерь, и направился вместе с конвоем к вооруженной толпе, что шумела поодаль от прибежища главаря.
- О чем базар? А ну тихо! - гаркнул Тувинец, раздвигая людскую массу лошадиной грудью.
- А ты кто такой? Чего командуешь? Кто тебя назначил? - послышались злые крики. Толпа угрожающе гудела.
Такую книгу читатель держит в руках впервые: она о людях совсем еще недавно засекреченной профессии, дальневосточных золотопромышленниках. О нелегком труде, о выпадающих на их долю заботах и скупых радостях. Книга представляет собой таежный детектив, главные герои которого — бывалые старатели — попадают в экстремальные условия и с честью выбираются из них. Автор, в свое время деятель краевого масштаба пишет не понаслышке: он долгое время работал в крупной золотопомышленной артели и хорошо знаком с жизнью приискателей.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.