Тайна старого Сагамора - [36]

– Теперь, – учил меня мой друг, – как можно сильнее упрись пальцами ног в расщелины и… прыгай.

Только стыд перед воином помог мне справиться со страхом. Прыгнув и разорвав о скалу одежду, я соскользнул до уровня ниши со скоростью стрелы и грудью упал на скользкий камень. И тут почувствовал, что сползаю в пропасть. Крученый Волос схватил меня за плечо. Продолжая сползать, я тянул его за собой, но он, не отпуская меня, все крепче впиваясь в мое плечо и задыхаясь от напряжения, изо всех сил прижимался к стене. Голова и грудь его свисали над пропастью. Зацепившись рукой за один из выступов, он уперся в него и, задерживаясь ценой необыкновенных усилий, достиг равновесия. Мне казалось, что время идет бесконечно долго, что Крученый Волос, измученный до предела, откажется от дальнейшей борьбы и выпустит меня. Но верный друг вонзил свои стальные пальцы в мое плечо и боролся, боролся до последних сил.

И вот наконец страшная борьба за жизнь позади. Мы сидим на твердой земле. Сидим рядом, не говоря ни слова. Я посмотрел другу в лицо, взгляды наши скрестились. Этого короткого мгновения было достаточно для того, чтобы до конца понять друг друга. Когда легкими склонами добрались мы до своего лагеря, с огромным удовлетворением растянулись у костра. Чистый поток бормотавшего поблизости ручейка, обдавая своей пеной прибрежные камни, навевал ни с чем не сравнимое чувство покоя и отдыха. Его убаюкивающая мелодия нарушалась только доносившимися изредка криками совы, испуганной блеском огня.

Тяжелый вздох вырвался из моей груди.

– Что угнетает моего брата? Неужели мысли его все еще кружатся вокруг скального выступа?

– Нет, брат мой, другое тревожит мое сердце.

– Может, брат мой думает о месте пребывания белых?

– Мои мысли витают в другом направлении.

– Крученый Волос знает – в сердце брата поселилась грусть. Но разве не знает он, что счастье не разбивается расстоянием? Мои глаза хорошо видят – мои брат в плену у любви.

Я усмехнулся:

– Знаю, Крученый Волос умеет читать мысли. Но девушка, что поселилась в моем сердце, не захочет разделить со мной мой типи.

– Цветок Прерий только и ждет той минуты.

– Откуда это известно моему брату?

– Об этом говорят взгляды Цветка Прерий, которые бросает она на Белую Пуму. Вся деревня читает их.

Крученый Волос замолчал. Молчал и я. Да и какими словами мог я выразить переполнявшее меня счастье. Треск поленьев, пожираемых огнем костра, казался мне музыкой, а ветер, подувший со стороны гор, который с каждой минутой становился все сильнее, я принимал за ласку девичьих рук.

Не заметил я и первых капель дождя, зашумевших по листьям деревьев. Спал ли в эту ночь, сомкнул ли глаза – не знаю. Только с рассветом, когда увидел, как поднялся закутавшийся в теплую попону мой Друг, почувствовал, что продрог. Дождь лил как из ведра. Пронзительный, проникающий до мозга костей ветер полз вдоль долины, заслоняя горы свинцовыми тучами и наполняя воздух зловещим шепотом.

Мы оседлали коней задолго до того, как солнце показало свой лик из-за гор, чтобы золотыми лучами пронизать тучи, несшиеся в прерию, как стадо испуганных антилоп.

Наш путь лежал в сторону форта Питт.

Когда показались первые крыши домов, Крученый Волос подъехал ко мне вплотную, и я увидел, как на его побледневшем лице заблестели глаза. Подняв руку вверх, он начал говорить взволнованно, не переводя дыхания:

– Когда Кровавый Том снял с моей головы скальп, я погибал. Темнота уже обволакивала мой мозг, а дух, дорогой телу человека, готовился оставить меня, чтобы вступить на Тропу Умерших, как вдруг ты задержал его и вернул меня к жизни. Я снова вижу небо, землю, пасущихся на ней бизонов. Я снова живу в своем типи, вижу, как моя скво приносит дрова и разжигает очаг, как в котле шкворчит жир. Праздничный дым из трубки снова заполняет мне легкие. Голоса мудрых старцев вразумляют меня. Меня снова радуют песни молодежи, звучание барабанов, ласковое солнце, посылающее на меня свое тепло.

Я положил свою руку на плечо Крученого Волоса.

– Слова моего брата согревают мне сердце, подобно весеннему теплу. Знаю, что ты друг мой и брат, что твоя кровь стала моей кровью, однако мы должны расстаться, в форт я пойду один.

– Когда Добрый Дух будет снисходителен ко мне и позволит увидеться с тобой, брат мой, я буду около тебя. Три дня и три ночи буду идти по твоему следу. Я буду ждать тебя…

Сагамор задумался.

Густой мрак, окутавший опушку леса, словно бы отделил сидящих на ней друзей от всего внешнего мира. Словно бы жизнь для них существовала только в круге, образовавшемся вокруг костра. В такие минуты человек особенно склонен к воспоминаниям и мысли его текут словно воды ручья, не останавливаясь и не убыстряя хода.

– Форт Питт пользовался любовью у пограничных охотников, которые выменивали здесь шкуры на свиней, порох и другие вещи, вплоть до огненной воды в любом количестве, – продолжал старый вождь, ни на кого не глядя. – Я смело въехал в город. По обеим сторонам песчаной дорожки стояли деревянные дома с плоскими крышами, похожие друг на друга. Какая-то часть из них была магазинами. Перед одним из добротных строений я увидел группу разговаривающих мужчин. Одеты они были либо в оленьи куртки, либо в жилеты, наброшенные на толстые шерстяные рубашки. Головы прикрывали шляпы с широкими полями, защищающими от солнца, или меховые шапки. Несколько коней было привязано к барьеру галереи.