Тайна стальной комнаты - [2]

— Точно. Кто-то очень отчаянный, не останавливающийся ни перед чем — даже перед убийством, обладающий способностью становиться невидимым и нападать в темноте. Настоящее воплощение дьявола! Спасите меня, мистер Клик! Все, что у меня есть, поставлено на карту, и, если что-то случится с Черной Мятежницей, я разорен!

— Ооох, — капитан встал, потягиваясь и обращаясь к молодому полицейскому неподалеку. — Похоже, констебль, я задремал. Теплая сегодня погодка для мая. И прекрасная неделя для скачек в Эпсоме. Завтра, боюсь, мы с тобой не увидимся. А может, не увидимся и до четверга. Вот, возьми, парень, и поставь эти полкроны на Черную Мятежницу. Уверен, что она выиграет скачки.

— Спасибо, сэр! Удачи вам!

— И тебе, приятель. Хорошего дня. — Затем пожилой джентльмен в цилиндре и серых гетрах медленно пошел по тенистой аллее к выходу мимо резвящихся детей и статуи королевы Виктории и через мгновение исчез из виду.

Когда спустя десять минут Нэрком и сэр Генри вернулись к ожидающей машине, он уже сидел внутри, как и обещал. Дав шоферу указания во время их беседы покататься по менее оживленным кварталам, суперинтендант сел в машину вместе с сэром Генри и без дальнейших проволочек принялся за дело.

— Дорогой Клик, — произнес он, — так как вы, похоже, знаете все о сэре Генри и его знаменитой кобыле, мы не будем останавливаться на этой части рассказа, а сразу перейдем к сути. Сэр Генри приехал в город с целью пригласить вас сегодня вечером в его дом в Саффолке. Вы — его единственная надежда разгадать, кто хочет добраться до его лошади и вывести ее из строя до начала скачек самым таинственным и непостижимым способом. Один из грумов, остававшихся присматривать за кобылой ночью, убит, другой полностью парализован, а сегодня с ней останется ее тренер Логан, в надежде задержать негодяя со сверхъестественными способностями, который все это совершил. Друг мой, вообразите себе, если можете, какой дьявольской силой должен обладать тот, кто проникает в запертую и охраняемую конюшню, несмотря на то, что четыре человека регулярно делают обход возле всех окон и дверей, ведущих туда, а внутри на страже стоит грум. А затем преступник таким же таинственным образом выходит оттуда, оставаясь не замеченным ни единой живой душой. Все окна очень маленькие и закрыты металлической решеткой, так что никто не сможет залезть или вылезти через них, а двери, как я уже сказал, заперты и охраняются. Кроме того, сэр Генри подтвердит вам, что конюшня тщательно обыскивалась, каждый угол и каждая щель осматривались, и ни разу не было найдено ни одного живого существа. Однако прошлой ночью грум Толливер остался охранять лошадь и почти сразу же был убит, при этом четыре человека, патрулирующих местность снаружи, готовы поклясться, что ни человек, ни зверь, ни мужчина, ни женщина, ни ребенок не заходили внутрь и не покидали помещения от заката и до рассвета.

— Хм, — произнес Клик, задумчиво покусывая нижнюю губу. — Это, по меньшей мере, таинственно. И что же, не было никакой борьбы? Охрана снаружи не слышала никаких криков?

— В случае с первым грумом, Мерплом, с тем, которого парализовало, — нет, — ответил сэр Генри, так как вопрос был адресован ему. — Но в случае с Толливером люди слышали, как он закричал: «На помощь!», но к тому времени, как они открыли двери, все было кончено. Бедняга лежал, скрючившись перед входом в стойло Черной Мятежницы и уткнувшись лицом в пол, абсолютно мертвый, а рядом не было ни одной живой души.

— А что с лошадью? До нее тоже добрались?

— К счастью, нет. Как только начались эти нападения, мистер Клик, я сообщил об этом в Лондон. Приехала группа из двадцати четырех рабочих, привезла стальные листы, балки и сваи, и спустя семь часов стойло Черной Мятежницы превратилось в сейф, закрывающийся каждую ночь на ключ, который есть только у меня. Вокруг ограды стойла поставлена стальная сетка, на полфута уходящая в землю, а сверху доходящая почти до потолка, такая мелкая, что никто крупнее мыши не проскользнет сквозь нее. Когда дверь стойла закрывается на ночь, она автоматически подключается к сигнализации в моей спальне, то есть малейшая попытка ее открыть приведет к срабатыванию сирены у меня над головой.

— И она срабатывала хоть раз?

— Да, прошлой ночью, когда убили Толливера.

— Как его убили? Зарезали или застрелили?

— Ни то, ни другое. Похоже, беднягу задушили, и умер он в ужасных мучениях.

— Задушили? Но, сэр, это невозможно за такой короткий промежуток времени. Вы сказали, что ваши люди услышали, как он зовет на помощь. Уверен, что у них заняло не больше минуты открыть двери и войти, а за такое короткое время он не успел бы умереть. И, тем не менее, как вы мне рассказывали, он был уже мертв, когда они вошли?

— Да. Бог знает, что его убило. Это, без сомнения, выяснит коронер, но я не заметил у него ни кровотечения, ни каких-либо травм.

— Хм. А были ли какие-то следы на двери в стальное стойло?

— Были. Длинная царапина в форме полукруга, начинающаяся от замка и спускающаяся на полтора фута вниз.

— Все ясно, Клик, — вставил Нэрком. — Кто-то пытался взломать дверь в стальную комнату и добраться до лошади, но быстрое прибытие охранников его спугнуло.