Тайна «Сиракузского кодекса» - [46]

— Здесь не курят, — наконец заявил я, изучая лезвие стамески. — Вы что, ребята, читать не умеете?

Окурок сигареты, отброшенный в стружки около рамы, сразу задымил. Я сбросил его на пол и затушил ногой, одновременно развернувшись к ним лицом.

Один был немного высоковат, а другой немного маловат ростом. Курильщик держал одну руку в кармане кожаной куртки, очевидно, лелея свое оружие. Высокий парень тоже курил: у него в руках была незажженная сигарета и бутановая зажигалка, и он жевал резинку, но с виду казался безоружным. На нем был твидовый пиджак поверх яркой рубашки и слаксы хаки, а потертые спортивные тапочки были надеты на босу ногу. В целом он напоминал тех парней, которые торгуют подержанными машинами, а прибыль вместе с налогом на продажу тратят на бегах. Второму подошла бы совсем иная профессия — он выглядел так, словно всю ночь глотал «экстази» и собирался вернуться к этому занятию, как только покончит с маленьким дельцем.

— Тебя кое-кто хочет видеть, — сказал Торговец Машинами.

— Да? И где же он?

Маленький обнажил в улыбке острые коричневые зубки, от которых передернуло бы и сосиску.

Его напарник вздохнул.

— Так что закрывай лавочку, рамодельщик. Нас там ждут.

Объединив два существительных в одно, этот торговец умудрился довольно точно определить мою профессию.

— Точно, — поддержал Экстази. — У нас там желтая зона, и билет, значит, не нужен.

Его ароматный смешок наполнил воздух между нами болотным газом.

Я шагнул к ним.

— Оставь резец так, чтоб мы его видели, — посоветовал Торговец Машинами.

Когда-то я попробовал бы взять этих парней и без резца. И для меня бы не играло роли, гожусь ли я для такого дела.

А теперь я потратил несколько секунд на раздумье, и тем дал Экстази время выхватить изящный маленький воронено-черный пистолет калибра 7.65. Его шестигранный ствол был не больше ручки стамески в моих руках.

— Я не спал всю ночь, — устало сказал он. — Не действуй на нервы.

Я положил стамеску рядом с рамой.

— Может, вас мучила совесть?

Торговец Машинами нашел это забавным.

Зазвонил телефон.

Я посмотрел на них.

Они посмотрели на меня.

Прозвонив четыре раза, он замолчал.

— Это, должно быть, звонила моя мать, — сказал я, — теперь она забеспокоится.

— Ей следовало подумать, прежде чем тебя заводить, — протянул парень с пистолетом.

— Прежде чем мы выйдем, — сказал Торговец Машинами, — ты ничего не хочешь нам показать?

— А что именно вас, ребята, интересует?

Я показал разложенные вокруг материалы.

— Алюминий? Твердые породы древесины? Валик для окраски покойных бандитов в серый цвет?

Малорослый закрыл глаза и повертел головой на позвоночном столбе — его шее явно пришлось плохо, отчетливо было слышно, как лопнул сосудик, и он поморщился.

— Ты знаешь, что нам надо, — сказал Торговец Машинами. — Прикинь сам.

Он показал свою зажигалку.

— Захвати товар с собой, раз уж все равно едем. Сэкономишь нам поездку. И, кто знает, — он грустно улыбнулся, — может, даже вернешься домой к ужину.

— Конечно, — сказал я. — Кстати, который час?

Торговец Машинами мгновенно перевел взгляд прямо на часы над столом у меня за спиной. И где я был, пока они осваивались в помещении?

— Шесть пятнадцать, — сказал он и перевел взгляд на меня. — А в какое время мамочка зовет к столу?

— Ну, — я пожал плечами, — часов в семь?

Он поднял бровь.

— Придется ей тебя подождать, я тебе скажу.

XIV

Машина у них была, «хамви», военный автомобиль, ставший популярным в Америке из-за войны с Ираком. Даже по американским меркам «хамви» — это широкий, длинный, низкий и приземистый, пуленепробиваемый, неудобный, дорогостоящий, смехотворный и нелепый боров.

— Эй, — сказал я. — Он же бросится в глаза первому встречному.

— Залезай, — сказал Экстази.

— Нет, в самом деле! На нас все будут глазеть.

Я махнул рукой на кучку туристов, обозревавших нас с Дальней стороны Фолсом-стрит.

— Давайте уж лучше угоним троллейбус.

Экстази пихнул меня в ребра дулом своего припрятанного пистолетика. С той стороны улицы это, вероятно, выглядело не более как сценой из боевика, когда двое парней под дулом револьвера загоняют в машину третьего. Должно быть, все дивились, где же спрятаны камеры.

Мы, знаете ли, кино снимаем.

Но если парочка развозчиков страдала склонностью к зрелищности, то меня интересовал их шеф, так что все вели себя спокойно. Я забрался на заднее сиденье вместе с Экстази, а между нами и водительским креслом протянулось десять ярдов открытой местности. Этот участок прерии был замусорен до невозможности — газеты, пенопластовые стаканчики, китайские вырезные картинки, CD в коробках и без, фланелевая рубаха, пара полосатых боксерских трусов, страницы, вырванные из порнографических журналов…

В этом хламе выделялись пустая обойма для 50-калиберного пулемета, телефон, панель CD-плейера и жидкокристаллические экраны. Вделанные в спинку каждого сиденья — в один из них, как видно, кто-то врезался головой. Кожаная обивка имела цвет отравленной гусеницы, странный зеленый оттенок, а устойчивый запах сигарет, кофе, подгнивших фруктов заставлял вспомнить о слабом желудке.

Едва тронувшись с места, Торговец Машинами набрал по встроенному телефону какой-то номер. Голос ответившего был слышен нам всем, а я уже слышал его раньше, без четверти пять, но теперь на заднем плане не слышалось шума бара. Торговец сообщил ему, что мы едем, и отключился.