Тайна сенатора Карфагена - [9]

– Что он задумал? – пытался понять замысел врага Икер, но от выпитого ночью вина думать не получалось.

– Да пусть он хоть трижды перестроится, – чванливо заметил Мегаравик. – Все равно шансов у его армии нет. Жалкая кучка иноземцев и предателей-испанцев против нашего войска?!

На этом совет вождей закончился – видимо, малочисленность противника не стоила долгих раздумий. С боевым кличем, даже не выстроившись толком в боевой порядок, испанцы ринулись в атаку. Но для того, чтобы достичь противника, им пришлось преодолеть через оставленные врагом проходы насыпанный вал и переправиться через реку.

Вот здесь и раскрылась во всем блеске гениальность Ганнибала. При проходе через вал грозная армия из монолита превратилась в ряд длинных верениц воинов: так сито разделяет поток на мелкие струи. Второе препятствие, река, сделала солдат неустойчивыми: вода доходила им до пояса, сбивала с ног. Те, кто под градом стрел, дротиков и камней все же преодолевал ее, натыкались на копья фаланги, которые не оставляли им ни одного шанса.

Но численность испанцев позволила им собрать большое количество бойцов в воде, и ряды карфагенян, скорее всего, должны были быть прорваны.

– Вперед! – ревел Мегаравик. – Разорвите их!..

– За мной! – кинулся в воду Авар, увлекая своих ваккев.

– Убейте их! Иу-р-р-р!.. – Громкий боевой клич Икера подхватила многотысячная толпа.

Карфагенянам наверняка пришлось бы туго. Вот тогда настал время реализации второго этапа блестящего плана Ганнибала: испанцев медленно сносило по течению к берегу – туда, где стояли слоны Ферона. Раздался рев трубы, и грозные животные ринулись в воду. С другого фланга по сигналу Мисдеса в реку бросились африканские и кельтиберийские всадники.

Все водное пространство превратилось в мясорубку. Слоны безжалостно топтали врагов. Кавалерия, которой мелководная река не служила серьезной помехой, рубила их сверху. Не слышно было даже звона мечей: испанцы не могли полноценно отбивать удары всадников противника. Над рекой стоял страшный шум: крики умирающих и тонущих людей, вопли ярости, рев слонов, ржание лошадей, лязг оружия – все смешалось, терзая слух и заставляя сердце биться чаще.

Испанцы несли огромные потери и постепенно стали откатываться на берег. Но их подходящие свежие отряды сбивали с ног отступавших, и снова все начиналось сначала.

Битва продолжалась уже несколько часов. Мегаравик первым сообразил, что надо что-то менять, и велел дать сигнал к отступлению. Он надеялся перестроить ряды, привести в порядок своих бойцов и возобновить атаку. Но его противником был не какой-нибудь испанский вождь, а сам Ганнибал! Трубы карфагенян снова взревели и, не дав врагу опомниться, их пехота построилась в каре и стройными рядами стала переходить Таг обратно.

Мегаравик понял: они недооценили Баркида, ошиблись в тактике, и сейчас начнется окончательный разгром.

Он оказался прав: деморализованная толпа испанцев, сбившихся в кучу, безжалостно атакованную вымуштрованными войсками Ганнибала, предпочла бегство сражению.

– Авар!.. – изумился Мисдес, узнав молодого вождя ваккев среди немногих испанцев, которые продолжали биться. – Он мой! – крикнул он своей охране и стал пробиваться к врагу. Ему хотелось рассчитаться за позор месячной давности.

Но Авар быстро сообразил: его сейчас убьют или снова возьмут в плен, откуда, скорее всего, второй раз ему выбраться не удастся.

Он не стал играть в героя, криком подбодрил своих воинов – «Бейтесь до конца, иначе рабство или смерть!» – после чего благополучно скрылся в лесу.

Его солдаты тоже держались недолго и вскоре побежали. Нумидийцы Целея долго гнались за ними, закидывая дротиками, безжалостно топча лошадьми и рубя короткими мечами.

На следующий день посланники Мегаравика и Икера явились в лагерь Ганнибала просить мира, который им был дарован в обмен на заложников и непосильную дань.

Что же касается ваккеев, то за повторное сопротивление они большей частью были проданы в рабство – в назидание тем, кто решится бунтовать против Карфагена.

Авара так и не удалось поймать. Говорили, что он ушел в Сагунт.

Войско карфагенян благополучно достигло Нового Карфагена и осталось там зимовать, готовясь к новым битвам.

В свои планы Ганнибал не посвящал никого…

***

Карфаген, 220 г. до н. э.

В то время как Мисдес сражался в Испании, в его отчем доме произошло значимое событие: сестра Рамона вышла замуж за Гасдрубала по прозвищу Козленок – брата Ганнона Великого, лидера антибаркидской фракции Совета, называемой в Сенате «партией мира», и ярого противника Ганнибала.

Карфагенскую знать ошеломило согласие старого Гамилькона на брак – это шло вразрез с его политическими взглядами. По Сенату поползли слухи: боэтарх рассорился с Баркидами, и его сын Мисдес скоро вернется домой. Но это говорили те, кто плохо знал старого лиса. Остальные были уверены: Гамилькону верить нельзя, это – всего лишь очередной политический ход, после которого Ганнону нужно ждать подвоха.

Допускал это и сам Ганнон, поэтому пытался переубедить брата.

– Козленок, одумайся! – твердил он. – Барка был нашим злейшим врагом. Его щенки спят и видят, как съесть меня с потрохами.