Тайна семи будильников - [25]

Отец, пожалуй, даже обрадовался ей.

— Никогда не знаю, когда ты вдруг объявишься, — сказал он. — Но теперь, значит, хоть не надо тебе звонить. Терпеть этого не могу. Вчера приходил полковник Мелроуз насчет дознания.

Полковник Мелроуз был главным констеблем графства и старым другом лорда Катерхема.

— Ты имеешь в виду дознание в связи с Ронни Деверуксом? Когда оно будет?

— Завтра. В двенадцать. Мелроуз тебя вызовет. Раз ты нашла тело, тебе придется дать показания. Но он предупредил, что волноваться тебе не следует.

— А чего ради мне волноваться?

— Ну, ты ведь знаешь, — извиняющимся голосом сказал лорд Катерхем, — Мелроуз немного старомоден.

— В двенадцать, — повторила Юла. — Прекрасно. Если буду жива, пойду.

— А у тебя есть основания сомневаться, будешь ли ты жива?

— Как знать? — ответила Юла. — При нынешней напряженности… об этом все газеты пишут.

— Ты напомнила мне о Джордже Ломаксе. Он приглашает меня к себе в Аббатство на будущей неделе. Я, естественно, отказался.

— И правильно, — одобрила Юла. — Нечего тебе вмешиваться во всякие темные дела.

— А что, там затеваются темные делишки? — сразу оживился лорд Катерхем.

— Ну знаешь, все эти письма с угрозами и тому подобное, — пояснила Юла.

— А вдруг Джорджа Ломакса прикончат! — мечтательно сказал лорд Катерхем. — Как тебе кажется, Юла, может быть, мне лучше поехать?

— Смири свои кровожадные инстинкты и спокойно оставайся дома, — посоветовала Юла. — А я пойду поговорю с миссис Хоуэлл.

Миссис Хоуэлл была экономка, та самая достойная и вечно поскрипывающая дама, которая вселяла такой ужас в сердце леди Кут. Юла же нисколько не боялась миссис Хоуэлл, а та, помня леди Эйлин длинноногой озорной девчонкой, когда ее отец еще не получил титула, до сих пор величала ее не иначе как «мисс Юла».

— А теперь, душечка Хоуэлл, — предложила Юла, — давайте-ка выпьем по чашечке крепкого какао и вы расскажете мне, что у нас нового.

Без особого труда Юла собрала нужные ей сведения, мысленно отмечая наиболее интересные.

«Две новые служанки в буфетной — деревенские девушки, — похоже, здесь ничего примечательного нет. Новая третья горничная в доме — племянница старшей горничной. Тут тоже все, по-видимому, в порядке. Кажется, дражайшая Хоуэлл сильно запутала леди Кут. Это она умеет».

— Вот уж не думала, что доживу до того, что увижу, как в Чимнизе хозяйничают чужие, мисс Юла.

— Что поделаешь! Надо идти в ногу со временем, — ответила Юла. — Благодарите Бога, если при вас Чимниз не начнут сдавать по частям: «Прекрасные квартиры! Окрестности изобилуют интереснейшими маршрутами для прогулок!»

Миссис Хоуэлл содрогнулась, и по ее реакционно-аристократической спине пробежали мурашки.

— Я так и не видела сэра Освальда Кута, — заметила Юла.

— Сэр Освальд, несомненно, очень умный джентльмен, — сдержанно ответила миссис Хоуэлл.

Юла отметила, что сэр Освальд не пользовался любовью домашней прислуги.

— Конечно, за всем следил мистер Бейтмен, — продолжала экономка, — очень толковый джентльмен. Умеет все сделать как положено.

Юла подвела разговор к смерти Джеральда Уэйда. Миссис Хоуэлл сама горела нетерпением поговорить на эту тему и рассыпалась в сочувственных восклицаниях о бедном молодом джентльмене, но ничего нового Юла не выведала. Расставшись с миссис Хоуэлл, она спустилась вниз и вызвала Тредвелла.

— Тредвелл, когда уволился Альфред?

— Да с месяц назад, миледи.

— А почему он уволился?

— Он сам захотел, миледи. По-моему, он перебрался в Лондон. У меня к нему никаких претензий не было, никаких. Думаю, вы будете довольны новым лакеем. Его зовут Джон. Похоже, он знает свое дело и очень старается угодить.

— Откуда он взялся?

— У него прекрасные рекомендации, миледи. Последнее время служил у лорда Маунт-Вернона.

— Понятно, — сказала Юла задумчиво.

Она помнила, что лорд Маунт-Вернон сейчас как раз охотится в Восточной Африке.

— Как его фамилия, Тредвелл?

— Бауэр, миледи.

Тредвелл помолчал минуты две и, убедившись, что у Юлы больше нет вопросов, тихо вышел.

Сегодня, когда она вернулась домой, дверь ей открыл как раз Джон, и она внимательно, но так, чтобы он этого не заметил, оглядела его. Судя по всему, он был прекрасный слуга — вышколенный, с невозмутимым лицом. Разве что выправка у него была более армейская, чем обычно у лакеев, да еще ей показался немного странным его затылок.

Но все эти мелочи, решила Юла, вряд ли имеют отношение к делу. Нахмурившись, она смотрела на лежащий перед ней лист бумаги. В руках у нее был карандаш, и она машинально снова и снова писала на листе фамилию «Бауэр».

И вдруг ее осенило, она замерла, глядя на написанное. И снова вызвала Тредвелла.

— Тредвелл, как пишется фамилия «Бауэр»?

— Б-а-у-э-р, миледи.

— Значит, это не английская фамилия? Английская писалась бы «Б-о-у-э-р».

— По-моему, он родом из Швейцарии, миледи.

— А, ну тогда все, спасибо, Тредвелл.

Родом из Швейцарии? Да нет же! Он немец! Эта военная выправка, этот плоский затылок! И в Чимнизе он появился за две недели до смерти Джеральда Уэйда.

Юла вскочила со стула. Здесь она узнала все, что могла, надо двигаться дальше! Она отправилась искать отца.

— Я снова еду, — объявила она ему. — Решила навестить тетю Марсию.