Тайна Пушкина - [65]
Когда снова свет, на заднике вырисовываются контуры театра на Офицерской. Ближе к авансцене на вращающейся тумбе расклеены новые афиши:
«Гедда Габлер». Драма в четырех действиях Г. Ибсена.
«Сестра Беатриса». Чудо в трех действиях М. Метерлинка.
«Жизнь человека». Представление в пяти картинах с прологом Л. Андреева.
«Чудо странника Антония». Пьеса в двух действиях М. Метерлинка.
«Балаганчик». Лирические сцены А. А. Блока.
«Пелеас и Мелисандра». Трагедия в восемнадцати картинах М. Метерлинка, перевод В. Брюсова.
Поздний осенний вечер. Тусклый свет фонаря освещает лица критиков возле афиши.
П р о н и ц а т е л ь н ы й. Принципы Мейерхольда несомненно новы…
С н и с х о д и т е л ь н ы й. Что толку? Он почти год в театре, единственный и полноправный хозяин спектаклей. А результат? В театре пусто и холодно, как в могильном склепе. И сама Комиссаржевская гибнет как актриса.
П р о н и ц а т е л ь н ы й. Под руководством Мейерхольда она создала свою Беатрису… там она полностью выразила себя… трагедию мятущейся и встревоженной души… и грешница, и святая, и мученица… И все актеры не играли — священнодействовали.
С н и с х о д и т е л ь н ы й. Последняя вспышка лампады, собственно говоря… А вспомните Гедду Габлер… Надуманность, вымученность, какая-то фальшь во всем… Комиссаржевская переламывала себя всю, подчиняясь опыту Мейерхольда… А Мелисандра? Общество осталось совсем глухим к ее красотам.
П р о н и ц а т е л ь н ы й. На Мейерхольда она возлагала особые надежды и готова была на всякие жертвы…
С н и с х о д и т е л ь н ы й. «Принципы», как вы изволили заметить, метод господина Мейерхольда и талант, индивидуальность Комиссаржевской две вещи несовместные. Она актриса тонких душевных движений, переживаний, а Мейерхольд все подчиняет надуманной схеме, форме… внешней стильности. Актрисе приходится отказываться от ее же манеры игры, от всего того, на чем она завоевывала свою известность…
П р о н и ц а т е л ь н ы й. Я все же верю в Комиссаржевскую… Она еще воскреснет…
Проходят.
Из глубины сцены входят К о м и с с а р ж е в с к а я и А к т е р.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Все не то… Сцена, кажется, для меня уже потеряна…
А к т е р. Да что вы, Вера Федоровна?.. Сколько счастливых минут переживают люди на ваших спектаклях!..
К о м и с с а р ж е в с к а я. Нет… Сцена уже не моя жизнь. Я завидую настоящей жизни… Только бы не было поздно…
А к т е р. Не надо себя казнить. Не все уж так и плохо… ваша Беатриса…
К о м и с с а р ж е в с к а я. Недавно я получила письмо от какой-то барышни. Она пишет, что после моей Беатрисы решила тоже уйти в монастырь… Представляете?.. От такой похвалы можно заплакать… Мне нечем больше жить на сцене… Играть только для того, чтобы доставлять удовольствие публике, я не в силах… И я знаю, почему мне плохо! Я потеряла своего зрителя. Прежде это была молодежь… хорошая, с открытым сердцем. И мне легко было играть. А теперь мне аплодируют люди, у которых вместо лиц — маски… Маски, как в «Балаганчике» Блока. Что им от меня нужно, не знаю. Не понимаю… Мы на ложной дороге.
А к т е р. В тупике… И привели театр в тупик эксперименты Мейерхольда. Актеры устали от его опытов.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Я долго думала об этом… Мейерхольд человек талантливый, его постановки «Беатрисы» и «Балаганчика» я считаю режиссерскими шедеврами… И все же мы разно смотрим на театр… Того, что ищет он, я не ищу…
А к т е р. Мы становимся театром кукол, марионеток…
К о м и с с а р ж е в с к а я. Вместе с ним мы больше идти не можем… Вы правы… Творчество требует полной свободы… Вот что… Я напишу Мейерхольду, и вы прочитаете мое письмо на собрании труппы. Надо кончать все, разом.
Уборная Комиссаржевской в провинциальном театре, скромная обстановка: стол, кресло, несколько стульев, софа, трюмо. К о м и с с а р ж е в с к а я одна.
К о м и с с а р ж е в с к а я (пишет письмо). «Смотреть на поездку как на неизбежное в материальном отношении я не хочу и не могу. Провинция была для меня средством. Я ездила туда всего лишь с желанием собрать деньги… Незаметно образовалась какая-то связь. Родилось желание показать самое дорогое — работу своего театра. Все это заставляет особенно тщательно отнестись к художественной стороне постановок. Когда мы ставили в Петербурге, мы искали. Везем же в провинцию лишь то, что кажется более или менее законченным, завершенным…»
Входит А к т е р.
Что-нибудь случилось?.. Я уж начала беспокоиться.
А к т е р (вынимает часы). Вот… подвели.
К о м и с с а р ж е в с к а я (улыбаясь). Дайте их мне, я сама заведу ваши часы.
А к т е р. Пожалуйста…
К о м и с с а р ж е в с к а я (смеется). Уж не переживайте так. У меня сегодня как-то светло на душе. Хорошо почувствовать себя молодой, беззаботной… И сама дивлюсь на себя: столько дел, а как-то справляюсь… И задор есть — померяться с жизнью! И знаете… Вы можете считать меня сумасшедшей… но я как-то чувствую, что я никогда не умру…
А к т е р. Дай вам бог радовать нас всех… Многие лета!
К о м и с с а р ж е в с к а я. Вы мой верный друг… Есть такие отношения… которые останутся навсегда в глубине глубин прекрасными…