Тайна Пушкина - [63]

«Исключительное распоряжение»… Конечно же Станиславскому отдаст… и надеяться нечего было. (Продолжает читать.) «Не написать ли мне для Вас пьесу? Не для театра того или другого, а для Вас. Это было моей давней мечтой». (Отрываясь от письма.) Милый Антон Павлович!.. Как бы я хотела увидеть вас, мне так надо о многом поговорить с вами!.. (Снова пишет письмо.) «Я хочу, чтобы открытие театра было связано с Вашим именем… Мне ли надо Вам говорить, сколько у меня врагов, но есть такие люди, которые, я верю, помогут мне… Я хочу, чтобы Вы были первый… Вы должны почувствовать, как я волнуюсь и как мне нужно Ваше слово и согласие. Напишите же что-нибудь…»

Ч е х о в (пишет письмо). «Пишу Вам это с легкой душой, ибо глубоко убежден, что мой «Вишневый сад» для Вас совсем не подходит. Если Вы прочтете, то сами убедитесь…»

К о м и с с а р ж е в с к а я. Где же мне взять пьесу, ну посоветуйте хотя бы?

Ч е х о в. Мечтательница!.. Ее ведь только на один месяц хватит… Через месяц же пропадет всякий интерес к ее театру.

З а т е м н е н и е.

Когда снова свет, на заднике вырисовывается фасад театра Комиссаржевской в Пассаже. Несколько фонарей белеют инеем. Ближе к авансцене круглая вращающаяся тумба. На ней расклеены афиши:

«Кукольный дом» («Нора»). Драма в трех действиях Г. Ибсена.

«Дачники». Сцены в четырех действиях М. Горького.

«Авдотьина жизнь». Драма в четырех действиях С. А. Найденова.

«Бесприданница». Драма в четырех действиях А. Н. Островского.

«Строитель Сольнес». Драма в трех действиях Г. Ибсена.

Поздний зимний вечер. У тумбы с афишами несколько  с т у д е н т о в  и  г и м н а з и с т о к, они оживленно спорят.

1-й  с т у д е н т. Комиссаржевская защитница всех обездоленных… Ведь очень важно пробудить в людях сознание собственного достоинства…

2-й  с т у д е н т. Честь ей и слава!.. Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой…

1-й  с т у д е н т. Какой уж там «сон», когда кругом все бурлит… «Дачников» Горького запретили явно по политическим мотивам, хотя на афише сказано «по болезни Комиссаржевской».

3-й  с т у д е н т. Это гнусность, господа, запрещать то, что вызывает в человеке лучшие, благородные чувства…

1-й  с т у д е н т. Мне удалось попасть на первое представление… видел Горького… Часть публики устроила ему обструкцию… Свистели, шикали…

3-й  с т у д е н т. Те самые «тусклые человечки»… И понятно… Горький бросил им вызов… Довольно, стыдно жить так, как мы живем!..

1-й  с т у д е н т. Это хорошо, что обиделись… Пробрало, значит… Все же должны разрешить спектакль, не посмеют…

Продолжают тихо разговаривать.

В стороне  с т у д е н т  и  г и м н а з и с т к а.

Г и м н а з и с т к а. Гран мерси за билеты, Жан… Комиссаржевская меня просто потрясла!..

С т у д е н т. Одним «мерси» вам не отделаться… Поцелуй!..

Г и м н а з и с т к а. Ну если только в щечку, и то один раз…

С т у д е н т. Ужасный утилитарный век… приходится довольствоваться малым…

Г и м н а з и с т к а. Теперь я знаю, что делать… убегу из дома, стану тоже актрисой.

С т у д е н т. Бунт всегда и везде начинает первой женщина…

Продолжают тихо разговаривать.

Входят  к р и т и к и.

П р о н и ц а т е л ь н ы й. Они сутками простаивают, чтобы попасть на спектакли Комиссаржевской…

С н и с х о д и т е л ь н ы й. Чему же здесь удивляться? В игре госпожи Комиссаржевской есть что-то демократическое… полуплебейское, собственно говоря. Очевидное духовное родство с фельдшерицами и курсистками…

П р о н и ц а т е л ь н ы й. Что бы вы ни говорили, она стала кумиром молодежи… Не знаю, с кем можно сравнить такое воздействие на публику. Одна Нора… это откровение.

С н и с х о д и т е л ь н ы й. Сейчас модно практиковать Ибсена… Говорить со сцены о плохих законах в нашем обществе… Нора еще куда ни шло… А пьесы Горького… Увольте!.. Театр — не митинг в гриме и париках, смею вас заверить…

Проходят.

Освещается уборная  К о м и с с а р ж е в с к о й. Актриса в костюме Гильды («Строитель Сольнес»). Я д в и г а  подает кофе.

К о м и с с а р ж е в с к а я. Когда я играю для них — молодых и сильных, мне и умирать не хочется…

Я д в и г а. Зачем же тебе умирать?.. Живи на здоровье.

К о м и с с а р ж е в с к а я. На сцене я сызнова живу… и я очень богатая… Вбираю в себя не одну, а много жизней… И эта Гильда… «Мой замок должен стоять на высоте. Страшно высоко. И на полном просторе… чтобы можно было видеть далеко-далеко вокруг… во все стороны… Подайте мне мое королевство!» Душа Гильды близка мне.

Я д в и г а. Роль тебе удалась, ничего не скажешь… Вечером опять выступаешь в концерте?

К о м и с с а р ж е в с к а я. Да, в пользу неимущих студентов.

Я д в и г а. Поберегла бы себя…

К о м и с с а р ж е в с к а я. Это мой долг… Во мне самой жажда духовной свободы, если бы я была иной, я не стала бы актрисой.

Я д в и г а. Совсем забыла… студент приходил в тужурке, письмо оставил.

К о м и с с а р ж е в с к а я. Что же ты раньше молчала?

Я д в и г а. Вот. (Передает письмо.) Обходительный такой молодой человек.

К о м и с с а р ж е в с к а я (читает письмо). Леонид Борисович Красин… мой старый знакомый. Просит выступить в концерте… Сбор пойдет в фонд помощи бастующим… Мы с ним еще в Баку познакомились года два назад, на гастролях. Он там деньги для типографии добывал. Концерт устроили на квартире начальника жандармов, моего поклонника. Только для богатых концерт… В антракте мне букет поднесли из одних сторублевых ассигнаций… ну и передала букет Красину. Симпатичный такой инженер… ничего в нем таинственного нет.