Тайна Пушкина - [62]
Н и к. Я даже и не думал… вас сравнивать… И вправду: злые языки страшнее пистолета.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Дыма без огня не бывает… Я прошу вас только об одном: в «Чайке» никому не отдавайте моего — это очень больно!.. И еще я вас прошу… обо мне, о том, что между нами было, вы не скажете ни слова, ни звука и уничтожите все письма до единого…
Н и к. Я сделаю все, что вы просите… Какие жалкие люди!.. Им доставляет особое удовольствие вливать этот яд сомнений, чтобы разлучить нас… Я докажу… люблю вас так же… нет, больше прежнего…
К о м и с с а р ж е в с к а я. Не знаю, каким подвигом можно все воскресить… Моя мечта о театре слилась с постоянной мыслью о вас, а жизнь, она вон какая.
З а т е м н е н и е.
К о м и с с а р ж е в с к а я поднимается к себе, пишет письма, рвет их, снова пишет, затем читает письма.
«…Я ушла от Вас… Как это случилось, когда — не знаю… Я должна была разобраться в себе… Это тем более трудно, что чувство мое к Вам не вытеснено каким-либо другим… (После паузы.) Где бы я ни была, какая бы я ни была, всегда, всю жизнь первые звуки, первый вздох весны напомнит мне Вас, потому что лучшее, что могла творить поэзия моей души, она творила для Вас. Все муки, все радости, все слезы и улыбки любовь оторвала от себя, чтобы вложить в Вашу душу, и теперь шлет последнее, что у нее осталось, воспоминания и стон…»
На возвышении — «меблированная комната», но она кажется совсем необжитой. На полу корзины, раскрытые баулы, сундуки.
Я д в и г а и А к т е р укладывают костюмы, реквизит.
Я д в и г а. Когда же это все кончится, Езус Мария? Кочуем, как цыгане… Я устала, бесконечно устала…
А к т е р. Ну, еще немного потерпите… Вот соберем необходимые средства, а там и свой театр откроем в Петербурге.
Я д в и г а. И зачем надо было уходить из императорского театра?.. Верочка все делает — не думает.
А к т е р. Зато какой для всех праздник, когда она на сцене!.. Вольная чайка… расправила крылья…
Входит К о м и с с а р ж е в с к а я в дорожном костюме.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Столько забот и тревоги, прямо ужасно.
А к т е р. Гастроли проходят успешно: билеты нарасхват, чего же так тревожиться?.. Конечно, в провинции нелегко… Но это же высокая, благородная миссия… нести людям добро и красоту…
К о м и с с а р ж е в с к а я. Репетируем, и играем, и живем, а завтра надо ехать дальше… На гастроли смотрю как на жертву во имя будущего… Правда, я выступила в трех ролях, о которых давно мечтала.
А к т е р. А как вас везде принимают!.. Этот студент, который со сцены говорил речь, растрогал меня до слез.
К о м и с с а р ж е в с к а я. И меня он взволновал до глубины души. Слушала его и думала: какой же неоплатный долг у нас перед зрителями. Как надо играть!.. В Петербурге… в своем театре я смогу ставить Чехова, Ибсена, Горького…
А к т е р. Сыграете «Нору» на гастролях в Москве, а потом в Петербурге… Это ваша лучшая работа, «Норой» вы и откроете театр. В столице вас не забыли…
К о м и с с а р ж е в с к а я. Там хоть можно набрать труппу, а не играть со случайными актерами… Все так сложно… Господи, по силам ли я взвалила на себя эту ношу?
А к т е р. Все уладится. Ваше имя привлечет в театр лучшие силы… И мы не будем зависеть от прихотей антрепренеров.
Я д в и г а. Разбойники… Просто разбойники с большой дороги… Креста на них нет…
К о м и с с а р ж е в с к а я. Бесстыдно они нас обворовывают… А кому пожалуешься?.. Меня очень волнует репертуар. Пьесы нужны разного толка. А где их взять?
А к т е р. Репертуар, конечно, главное… А что, если вам обратиться к Чехову?
К о м и с с а р ж е в с к а я. Он теперь все свои пьесы отдает в Художественный театр… Завидую я им. Они стремятся к настоящему искусству… Удивляют своим мастерством.
А к т е р. Тягаться с ними нам никак невозможно. И все же вы напишите Чехову, вам он не должен отказать.
К о м и с с а р ж е в с к а я. Отпишу сегодня же.
Актер и Ядвига уходят. Комиссаржевская пишет письмо.
Ч е х о в (входит, читает письмо). «Вы, конечно, забыли, что я есть на свете, а я существую, да еще как». (Отрывается от письма.) Разве можно вас забыть… Нину… Одна она и была… Чайка! (Продолжает читать.) «Вы, вероятно, слышали, о моей затее открыть в Петербурге театр. Я иду одна, с той верой, которая, если разобьется, убьет во мне все, с чем только и имеет для меня смысл жизнь… Вы должны помочь мне… Обещайте мне дать Вашу новую пьесу. Ведь Вы же понимаете, как это мне нужно и что Вы для меня этим сделаете…»
К о м и с с а р ж е в с к а я (читает ответ Чехова). «Ваше желание для меня свято… Только ради создателя, не ставьте этого в зависимость от нового театра. Вы ведь артистка, а это то же самое, что хороший моряк: на каком бы пароходе, на казенном или частном, он ни плавал, он всюду — при любых обстоятельствах — останется хорошим моряком». (Отрываясь от письма.) Неужели вы так ничего и не поняли? Я так надеялась, ждала… (Продолжает читать.) «Пьеса задумана, правда, и название ей у меня уже есть («Вишневый сад» — но это пока секрет)… Если я отдаю пьесу в Художественный театр… пьеса поступает в его исключительное распоряжение»…