Тайна Пушкина - [26]

Шрифт
Интервал

Небесной молнии огнем!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
А днесь… о, если бы тогда тебе приснилось,
Что будущность для нас обоих берегла…
Как уязвленная, ты б с воплем пробудилась,
Иль в сон иной бы перешла…»

(После паузы.) Тогда я еще не был твой жена, это ты потом уговорил меня тайно обвенчаться в Берн.

Т ю т ч е в. С моей душой — иль чистой иль греховной — ты не оттолкнешь меня, я знаю… Одно только твое присутствие способно заполнить пропасть и снова связать цепь… (Пишет письмо, читает.) «Что же произошло в твоем сердце, если ты стала сомневаться во мне, если перестала понимать, перестала чувствовать, что ты для меня — в с е, и что в сравнении с тобою все остальное ничто? Я завтра же, если это будет возможно, выеду к тебе. Не только в Овстуг, я поеду, если это потребуется, хоть в Китай, чтобы узнать у тебя, в самом ли деле ты сомневаешься и не воображаешь ли случайно, что я могу жить при наличии такого смирения? Знаешь, милая моя кисанька, мысль, что ты сомневаешься во мне, заключает в себе нечто такое, что способно свести меня с ума».

Э р н е с т и н а (отложила письмо). Позволь мне больше не поверить…

Т ю т ч е в (отстраненно).

Не знаю я, коснется ль благодать
Моей души болезненно-греховной,
Удастся ль ей воскреснуть и восстать,
Пройдет ли обморок духовный?
Но если бы душа могла
Здесь, на земле, найти успокоенье,
Мне благодатью ты б была, —
Ты, ты мое земное провиденье!..

Э р н е с т и н а. Любовь твоя ко мне, Теодор, скорее привычка, вопрос нервов, не больше…

Т ю т ч е в. И ты говоришь мне этот вздор с выражением покорной убежденности… (Продолжает писать письмо, читает.) «Скажу тебе без обиняков. Это предположение, простое предположение, что речь шла о необходимости сделать выбор… Во многом я был неправ… Я вел себя глупо, недостойно… По отношению к одной тебе я никогда не был неправ… До свидания, милая кисанька. Твой бедный старик — старик очень нелепый. Но еще вернее то, что он любит тебя больше всего на свете».

Э р н е с т и н а (отложила письмо). Те дни уже ушли…

Т ю т ч е в (продолжая письмо, читает). «Береги себя, береги… И я еще смогу надеяться на несколько радостных мгновений в жизни… Твое отсутствие обрекает меня на цыганское существование, которое мне более не подходит… Моя жизнь лишается всякой последовательности, всякой связности… Запомни хорошенько, нет на свете существа  у м н е е  тебя. Сейчас я хорошо это сознаю. Мне не с кем поговорить… мне, говорящему со всеми… Чувствую, что письма мои самые пошло-грустные. Они ничего не сообщают и несколько напоминают покрытые мелом оконные стекла, сквозь которые ничего не видать и которые существуют лишь для того, чтобы свидетельствовать об отъезде и отсутствии. Единственное мало-мальски сильное чувство, которое я испытываю, — это чувство глухого возмущения перед тем, что — покинутый тобою — я не могу в свою очередь  п о к и н у т ь  с а м о г о  с е б я…

В разлуке есть высокое значенье:
Как ни люби, хоть день один, хоть век,
Любовь есть сон, а сон — одно мгновенье,
И рано ль, поздно ль пробужденье,
А должен наконец проснуться человек…

Плохие вирши, выражающие нечто еще того хуже».

Э р н е с т и н а. Ничто нельзя сравнивайт с изменчивостью твоих настроений, ты мечтатель. И сам до конца не понимайт, чего же хочьешь…

Т ю т ч е в. Настроение тут ни при чем… Насколько ты все же лучше меня, насколько выше! И каким мелким, каким жалким я чувствую себя сравнительно с тобою.


З а т е м н е н и е.


Музыка.


Свет. За окном зима, на плечи  Э р н е с т и н ы  накинута теплая шаль, в руках у нее письмо.


Т ю т ч е в. «…Что за нелепость и что за измена по отношению к нам самим — эта разлука… Ну что же, пусть… Нам доказано теперь, что мы можем жить недели, даже целые месяцы в разлуке друг с другом. Остается предположить, что в кармане у нас обещание, подписанное господом богом, что мы проживем по меньшей мере сто лет…»

Э р н е с т и н а (отложила письмо). Ты превосходно обходишься без менья. Я бы много хотела сказать… Но лучше не скажу, ничего не скажу.

Т ю т ч е в. «Пусть я делал глупости, поступки мои были противоречивы, непоследовательны. Истинным во мне является мое чувство к тебе. Это правда, что ты так часто чувствуешь рядом с собой мое присутствие? У меня этого утешения нет… Когда же наконец, г р у с т н ы й  и  у с т а л ы й, добреду я до тебя, где и как это произойдет… Ты для меня уже кажешься призраком, когда же ты станешь реальностью!»

Э р н е с т и н а. Живой реальность для тебья, Теодор, в Петербург. Надеюсь, ты не очень чувствовать себья одинок общество приятелей и особенно приятельниц.


З а т е м н е н и е.


Музыка.


Освещается просцениум. Летний вечер, но еще светло. На скамье  Е л е н а, в руках у нее листок бумаги.


Е л е н а (читает).

«О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!..
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство, и безнадежность».

Т ю т ч е в (входит). Леля, Леленька!..

Е л е н а. Я так долго тебя ждала…


Идут навстречу друг другу.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ШЕСТАЯ