Тайна Пушкина - [15]

Н а т а л и (входит). Нет!.. Я больше не могу… Если так будет продолжаться, я не выдержу!.. Старик Геккерн преследует меня… он передал мне письмо Дантеса… (Отдает письмо.)

П у ш к и н (читает). «Отказывается от каких-либо видов» на тебя! (Долго и нервно смеется, комкает письмо, бросает на пол.) Какая мерзость!.. Презренный негодник! Не должно так это оставить!..

Н а т а л и. Только не дуэль, о боже праведный! Подумай обо мне и детях… ты же сам велел все передавать тебе.

П у ш к и н. И хорошо, что не скрываешь… Иди к себе и успокойся, иди, Наташа.

Н а т а л и (уходя). Господи, не допусти и помилуй!..

П у ш к и н. Развратник, радуясь, клевещет, соблазн по городу гремит, А он, хохоча, рукоплещет… Нет, поединка мне уже недостаточно!.. (Пишет письмо.)

Н и к и т а (входит). Граф Владимир Александрович Соллогуб.

П у ш к и н. Проси графа. (Продолжает писать.)

С о л л о г у б (раскланиваясь). Я пришел принести свои поздравления, помолвка объявлена…

П у ш к и н. Никаких поздравлений я не принимаю!.. Вы были более секундантом Дантеса, чем моим, однако я не хочу ничего делать без вашего ведома. (Закрывает дверь на ключ.) Я прочитаю вам мое письмо к старику Геккерну. С сыном уже покончено… Вы мне теперь старичка подавайте!.. Вот что я ему пишу: «Вы, барон… Вы, представитель коронованной особы, Вы отечески сводничали вашему незаконнорожденному или так называемому сыну; всем поведением этого юнца руководили вы… второго ноября вы имели с вашим сыном совещание, на котором вы положили нанести удар, казавшийся решительным. Анонимное письмо было составлено вами… Я уже знал положительно, как мне поступить. Если дипломатия есть лишь искусство узнавать, что делается у других и расстраивать их планы, вы отдадите мне справедливость и признаете, что были побиты по всем пунктам. Теперь я подхожу к цели моего письма… Я, как видите, добр, бесхитростен, но сердце мое чувствительно… Дуэли мне уже недостаточно… нет, и каков бы ни был ее исход, я не сочту себя достаточно отомщенным… Ни женитьбой, которая совсем походила бы на веселый фарс… ни, наконец, письмом, которое я имею честь писать вам и которого копию я сохраню для моего личного употребления. Я хочу, чтобы вы дали себе труд и сами нашли основания, которые были бы достаточны для того, чтобы побудить меня не плюнуть вам в лицо и уничтожить самый след этого жалкого дела, из которого мне легко будет сделать отличную главу в  м о е й  истории рогоносцев. Имею честь быть».

Небольшая пауза.

С о л л о г у б. Я лучше пойду…

П у ш к и н. Вы что так испугались?.. (Поворачивает ключ в двери.) Не смею вас задерживать, граф.

С о л л о г у б. Честь имею! (У двери.) Скорее упредить!.. (Быстро уходит.)

П у ш к и н. Напишу еще одно письмо… на имя графа Бенкендорфа, через него оно попадет государю… Нет, пожалуй, сейчас его не должно отсылать. (Пишет письмо.) «Считаю своим долгом довести до сведения правительства и общества…»

Медленно гаснет свет.

Просцениум. Ж у к о в с к и й  и  С о л л о г у б.

С о л л о г у б. Если Пушкин успел отправить письмо Геккерну, быть смертному поединку. Только вы можете удержать Пушкина от рокового шага.

Ж у к о в с к и й. Пойду сей же час, остановить… Боюсь, не удержать мне Пушкина. Придется мне тогда обратиться к государю.

Уходят.

Кабинет поэта. Зажжены свечи. П у ш к и н  прилег на диван, листок бумаги выпал из рук. Часы отсчитали полночь. Пушкин засыпает, бой часов переходит в музыкальную мелодию, ее продолжает, приближаясь, церковное песнопение. Медленно гаснет свет.

На сцене — справа — массивный стол, на нем возле папок с бумагами игрушечные солдатики. За столом  Н и к о л а й  П е р в ы й  перелистывает бумаги. К столу приставлены большие кресла в позолоте — детали царского кабинета во дворце. Слева аналой, на нем Евангелие и крест. Н а т а л и  в свадебном платье и  П у ш к и н  во фраке обходят вокруг аналоя, в руках у них зажженные свечи.

П у ш к и н. Я должен был на тебе жениться… Всю жизнь был бы без тебя несчастлив… С твоим лицом ничего нельзя сравнить на свете, а душу твою люблю я еще более твоего лица… Я тебя ничем не заслужил перед богом.

Н а т а л и. Мне как-то не по себе…

П у ш к и н. Ты в большой моде… Все это требует денег… Счастье твое и детей священная, единственная моя цель.

Н а т а л и. Ты меня ревнуешь…

П у ш к и н. Я вовсе не ревнив… И Отелло доверчив… Свет — мерзкая куча грязи…

Н а т а л и. Я не выдержу… Уедем в деревню.

П у ш к и н. Плюнуть на Петербург, да подать в отставку, да удрать в Болдино, да жить барином…

Н а т а л и. Там нет дома…

П у ш к и н. Мое положение ложно и сомнительно. Я пожалован в камер-юнкеры… что неприлично моим летам… Двору хотелось, чтобы ты танцевала в Аничковом дворце…

Свеча в руке Пушкина гаснет, падают крест и Евангелие.

Н а т а л и. Какой же ты неловкий. Подай мне ту книгу… в зеленом переплете.

П у ш к и н (поднимает их с пола). Все это дурные предзнаменования.

Натали медленно удаляется.

Куда же ты?.. Не кокетничай с царем!

Н и к о л а й  П е р в ы й. Ты дал мне слово вести себя благородно и пристойно.

П у ш к и н (направляется к нему). Государь?!

Н и к о л а й  П е р в ы й. Мне известно все твое дело. Репутация твоей жены в моих глазах безупречна… И во мнении света… Для дуэли нет повода.