Тайна пропавшего ученика - [41]

Павлины рядом с ней возмущённо подняли головы.

– Подрасти сперва, – парировала девушка, и они с её кавалером удалились в конец состава.

Флинн не обратила на них никакого внимания. Фёдор придержал перед ней дверь второго вагона для самостоятельных занятий, стараясь не смотреть в её сторону. С яростно бьющимся сердцем Флинн вошла внутрь.

– Стуре ещё более чокнутый, чем Фёдор, – сказал Касим, слышавший их разговор. – Если речь идёт о мышечной силе, то Фёдор любому фору даст.

Фёдор, снявший с ремня фонарик, чтобы осветить помещение, тут же направил луч света вниз.

– То есть ты хочешь сказать, что я сильный, но тупой? – По хриплому голосу и складкам на лбу можно было догадаться, что ещё немного – и он взорвётся. – То, что я не стараюсь на каждом шагу облегчить себе жизнь, ещё не означает, что я глуп. – Его голос грозно гремел по вагону, словно предвестие бури.

Сейчас Флинн страшно хотелось, чтобы Фёдор был не просто непавом, как она, а настоящим павлином. Вряд ли он так бы злился на павлинов, если бы сам был одним из них. Зря она попросила Фёдора о помощи – вместе с Пегс и Касимом, – это всё равно что поместить ворону в одну клетку с двумя комнатными птицами.

– Ну вот что. – Она пнула парту своим грубым ботинком. Все, включая Фёдора, вздрогнули. – Я здесь из-за Йонте. Из-за билетов. И лучше я буду всё делать одна.

Флинн потянулась замёрзшей рукой за фонариком.

Фёдор не сводил с неё глаз. «Останься, пожалуйста, останься, – пронеслось в её сознании. – Пожалуйста, останься и помоги мне искать!»

Летели секунды. «Он останется, – подумала Флинн, – он обязательно останется».

Но Фёдор швырнул фонарик на пол. Луч света затанцевал по вагону, по очереди выхватывая их лица: испуганное – Пегс, в ужасе – Касима, искажённое гневом – Фёдора. А потом – лицо Флинн, совершенно несчастное. Фонарик, позвякивая, подкатился к её ногам.

Не говоря ни слова, Фёдор тяжело зашагал в направлении спальных вагонов. Флинн слышала, как затихли его шаги, а затем хлопнула вагонная дверь. Флинн вздрогнула. Звук был глухой, дребезжащий, точно такой же раздался и у неё в душе. Словно разбилось что-то, в чём прежде была трещина.

Последовавшую за этим тишину переполнял ужас. Затем Касим встряхнулся, как мокрый пёс.

– Проклятие, – сказал он. – И что теперь?

– Теперь, – повторила Флинн, – теперь я продолжу поиски. – Она была разочарована, сбита с толку и очень возбуждена. Но что делать – речь шла не только о ней самой. Речь шла о Йонте, которому, возможно, грозит опасность. Иначе он давно бы уже дал о себе знать. Ей нужно взять себя в руки.

– Нет, – покачала головой Пегс, – мы продолжим.

Она нагнулась за фонариком и направила луч, как это делал Фёдор, на потолок. Там, чего Флинн до этого не заметила, было налеплено множество билетов.

Потолок походил на спину какого-то сине-зелёного чешуйчатого зверя. Старые золотые билеты по углам потолка уже отлеплялись, но более новые, беспорядочно наклеенные поверх, ещё крепко держались на своих местах. Вагон полнился тихим хрустом.

– Да их тут тысячи! – в ужасе выдохнула Флинн. – Билет Йонте могли давно залепить новыми!

Пегс покачала головой.

– Видны билеты вплоть до 1933 года, – сказала она, садясь за одну из парт и откидываясь на спину. Ожерелье на ней тихонько звякнуло, а юбка зашуршала. – Видишь? Билеты становятся золотыми, когда их обладатель умирает. Как вон там: Хельмут Ньютон и Айзек Азимов, оба учились в поезде больше чем три четвери века назад. Билет Йонте должен быть одним из сине-зелёных поверх тех. – Пегс болтала ногами, словно лежать на парте ей ужасно нравилось.

Флинн охватил страх.

– А если нет? – прошептала она. – Вдруг мы найдём билет Йонте… а он золотой?

Пегс и Касим ответили ей пугающим молчанием.

Касим тихонько отодвинул в сторону несколько книжек и лёг на парту рядом с Пегс, положив руки под голову. Немного поколебавшись, Флинн сделала то же самое.

Луч света скользил по ещё видимым билетам. Бесчисленные имена, бесчисленные жизни на борту поезда…

– Розалинд Франклин, Фридрих Штовассер, Рег Уайльдер, Файви Мустаки… – бормотала Флинн.

Через некоторое время луч фонарика скользнул по билету с датой поступления двухлетней давности. Не веря своим глазам, Флинн поднялась, чтобы присмотреться повнимательнее. В центре стояло имя «Фёдор Куликов».

Флинн с шумом вдохнула воздух, словно тайну, которая всё это время стояла между ними. Фёдор получил билет?!

Он мог бы спокойно избежать всех этих стычек между обслуживающим персоналом и павлинами, мог бы быть учеником Всемирного экспресса.

У него был выбор – и он принял неверное решение.

Может, именно поэтому он так раздражается. Потому что сам это понимает.

Внутри у неё всё болезненно сжалось.

Целый час Флинн, Пегс и Касим лежали на партах, глядя вверх на шелестящий билетами потолок так, словно лежат под кроной какого-то дерева, на улице, ночью. А светлые буквы на сине-зелёном фоне светились как звёзды, нашёптывая им на ухо истории из прошлого. Они пропутешествовали лучом фонарика по каждому из бесчисленного множества билетов. Они нашли билеты нынешних учеников, а также большинства учителей и несколько действительно очень старых. Только одного билета они не нашли: билета Йонте.