Тайна портрета неизвестной дамы - [8]

Но главным украшением замка де Ламбера была, несомненно, его прекрасная дочь, по имени Розалина. Воспитывал ее виконт один, жена его, красавица Луара, блиставшая на королевских балах, исчезла при невыясненных обстоятельствах. Обладая даром, унаследованным ею от прабабки, она могла лечить людей травами, заговорами и прочими средствами, которые вполне могли навлечь на нее гнев инквизиции, но она не только избегала преследования со стороны церковных иерархов, но и пользовалась их покровительством, избавив от тяжелой болезни одно влиятельное духовное лицо, пожелавшее остаться неизвестным. Однажды, собирая травы, она ушла в лес и не вернулась. Поиски не дали никаких результатов, прелестная Луара исчезла таинственным образом, не оставив никаких следов.

Это странное трагическое событие и послужило причиной уединения виконта, пережившего страшное потрясение. Всю свою любовь, предназначавшуюся Луаре, он отдавал своей дочери и розам. Дочь виконта, Розалина, с трех лет оставшись без матери, воспитанная отцом и старушкой-няней, выросла и превратилась в прекрасное юное создание, оберегаемое отцом, как самый драгоценный цветок. Ее черные, густые, волнистые волосы падали на плечи, а в глубине зеленых глаз отражались темные чащи лесов. Беззаботная детская веселость ее сменилась легкой грустью и печалью по непознанной, но желанной первой любви. Виконт чувствовал, что настала пора вывозить дочь в свет, но боялся этого и всячески оттягивал тот момент, когда ему придется представить это, не знавшее лжи и грязи создание, на обозрение погрязшего в интригах и кутежах двора.

Розалина унаследовала от матери дар лечения людей, обнаруженный совершенно случайно, когда смертельно раненая диким вепрем во время охоты ее любимая собака, которую лекарь, сочтя безнадежной, оставил умирать, вдруг выздоровела, возвращенная к жизни легкими прикосновениями рук плачущей Розалины. Не зная названий трав, она чувствовала их лечебные свойства и собирала, высушивала их, готовя различные отвары и настойки. Узнав о проявлении дара, отец запретил ей пользоваться им, собирать травы и лечить кого-либо, помня историю ее матери. Но, несмотря на запрет, она продолжала тайно делать то, к чему побуждал ее дремавший до времени, и проявившийся однажды, природный дар.

Как-то раз, ранним утром, когда отец Розалины уединился в розарии, ухаживая за цветами, она выскользнула за ворота замка и направилась в лес, собирать травы и полевые цветы. Увлекшись, она зашла далее, чем обычно, и набрела на бегущий среди камней ручей, которого прежде никогда не видела. Ей показалось, что родник, дающий начало ручью, где-то совсем рядом, и она побежала вверх по течению, в надежде отыскать источник. Птицы весело щебетали над ней, молодые зеленые листья нежно касались ее волос, она смеялась, приветствуя лес, птиц, деревья и этот ручей. Забыв о времени, бежала и бежала она вдоль ручья. Остановилась она на зеленой поляне, под скалой, покрытой мхом и лишайником, из расщелины которой и бил родник, дающий начало ручью.

Поляна упиралась в скалы, далее поднимался склон горы, поросший густым лесом. Вершины не было видно, она терялась где-то в зеленой листве, сквозь которую пробивался солнечный свет, падая на поляну тремя лучами, сверкающими в мириадах брызг, поднятых небольшим водопадом. Вода, вырвавшись на свободу из расщелины у вершины скалы, пролетев несколько метров, падала на каменный уступ и, соскользнув с него, летела до самой земли, разбивалась о камни, устремляясь вниз бурным потоком. Розалина восторженно смотрела на внезапно открывшуюся картину, и вдруг поняла, что заблудилась. Можно было бы вернуться вниз по течению, но она никак не могла припомнить, где, в каком месте, вышла она к этому ручью, она испугалась и заплакала. Трагическая история матери вспомнилась ей, испуг превратился в страх, страх в ужас. Она застыла, не в силах двинуться с места, мыслей не было, и когда слева от скал, где-то на склоне горы раздался неясный шум, который приближался с каждой минутой, она решила, что кто-то идет, чтобы убить ее.

Ветви деревьев раздвинулись, и на поляну выехал всадник на серой лошади, в серой простой одежде, черезседельные сумки из серой грубой ткани висели позади седла, на поясе всадника черной кожей отсвечивали на солнце ножны меча. Розалина окаменела, вся сжалась, ожидая самого худшего. Когда он спешился, придерживая меч рукой, и шагнул к ней, она вскрикнула, и застыла, прижав руки к губам.

— Не бойтесь меня, — улыбнувшись, сказал незнакомец, — я не разбойник, я просто странствующий художник.

Розалина молчала и смотрела полными страха глазами на его меч.

— Говорю Вам, не бойтесь, я не причиню Вам зла, — незнакомец подошел ближе, и Розалина смогла, наконец, разглядеть его. Он был высок, строен, крепок в плечах, светлые волосы, падающие на плечи, были перетянуты на лбу лентой, глаза, показавшиеся Розалине серыми, оказались голубыми, весь вид его внушал доверие и спокойствие. Он смотрел на нее и улыбался. Розалина наконец-то пришла в себя и слабо, сквозь еще не высохшие слезы, улыбнулась в ответ.