Тайна портрета неизвестной дамы - [27]

Проснувшись, Гаральд долго еще находился под впечатлением сна, бывает, что увидев необычные картины и события во сне, мы никак не можем отличить их от реальности, кажется, то, что пригрезилось нам, имело место в действительности, возможно, не сейчас, а некогда раннее, хотя и понимаем умом, что это всего лишь сон, впечатление того, что где-то, когда-то с нами это уже происходило, не покидает нас и по прошествии времени. Гаральд поверил своему сну, он ничуть не сомневался, что именно в этом расположении рисунков и следует искать разгадку. Отмахнувшись от завтрака, так настойчиво предлагаемого Жульеном, он разложил свои рисунки на полу пещеры и долго всматривался в них, пытаясь увидеть некий знак в мозаике рисунков. Но ничего осмысленного увидеть не смог. Дело в том, что в одном месте было сделано множество эскизов, а в какой последовательности расположить их — неясно. Он разложил по вертикали рисунки, сделанные в одном месте, а по горизонтали последовательно, в порядке упоминания мест пребывания Иисуса в Евангелии от Луки: Назарет, Вифлеем, Иерусалим, Иордан, Капернаум. Он менял порядок рисунков по вертикали, но ничего увидеть так и не смог.

Так прошел день, Жульен был в отчаянии, Гаральд отверг все попытки его накормить, работа так увлекла его, что он напрочь позабыл и о еде и об отдыхе, и лишь когда в пещере наступили сумерки, и уже невозможно было продолжать работу, он, изможденный, повалился на постель из сосновых лап и, проворчав нечто невразумительное в ответ на предложение Жульена отведать отменное рагу из грибов, уснул тревожным сном. Он старался вызвать вновь видение, посетившее его прошлой ночью, чтобы задать вопрос, но как ни старался он держать перед глазами образ странника, образ этот расплылся, сменившись какими-то картинами из далекого детства, и вскоре он уснул, провалившись в теплую, однообразную мглу.

Проснулся он бодрым и отдохнувшим, но не видевшим во сне ничего, что бы хоть как-то приблизило его к разгадке. Он, наконец, отозвался на предложение Жульена позавтракать, но не высказал ничего по поводу предложенной еды, чем опечалил повара, старавшегося доставить удовольствие хозяину своим кулинарным искусством. Окончив трапезу, он встал, поблагодарив Жульена, и вновь вернулся к своим рисункам. Он долго смотрел на них, затем все смешал, и стал раскладывать в новом порядке: по вертикали соответственно с упоминанием святых мест у Луки, а по горизонтали — в порядке, подсказанном какой-то неясной интуицией, иногда он задумывался, менял рисунки местами, затем снова продолжал их раскладывать и, когда работа была завершена, отошел на некоторое расстояние, позволяющее охватить разложенные рисунки одним взглядом. Он даже вскрикнул от удивления, прочитав в сплетении линий четко определившееся слово: КЕСАРИЯ.

Он уже не сомневался, что искать рукопись следует в Кесарии, где находилась резиденция Понтия Пилата, прокуратора Иудеи, но где именно может находиться она, Гаральд не имел ни малейшего понятия. Он рассказал старику-отшельнику о результатах своих исследований и получил ответ:

— Была в Кесарии библиотека, в ней хранилось много документов, отражающих события тех времен, когда первые христиане несли по Земле учение Иисуса, но много лет назад библиотека эта сгорела. Однако, я думаю, что некоторые документы находились в подземных хранилищах, и не были уничтожены пожаром, то, что ты ищешь, нужно искать там.

— Благодарю тебя, старик, — ответил Гаральд, — сейчас же отправляюсь в дорогу!

— Не торопись, — ответил старик, — к путешествию нужно как следует подготовиться, все продумать, а пока отдохни.

— Да, ты прав, но сначала мне нужно навестить виконта де Ламбера, — сказал Гаральд, вспомнив о Розалине, прекрасной девушке, названной именем дивного цветка Востока.

Помолвка

Гаральд ехал в замок виконта той же дорогой, на которой он встретил Розалину, но на этот раз ехал он не один, Жак и Жульен сопровождали его. Когда они достигли поляны, где странствующий художник встретил испуганную девушку, Гаральд отправил Жака вперед, выяснить обстановку в окрестностях замка. Жак ушел пешком и без оружия, под видом крестьянина, собирающегося выменять что-либо у местных жителей. Еще солнце, запутавшееся в кроне дерева, не успело выбраться из ветвей, а Гаральду казалось, что прошло ужасно много времени с тех пор, как Жак скрылся в чаще леса. Жульен предлагал скоротать время обедом, достав из мешка, аппетитно пахнущую, жареную куропатку, но Гаральд отказался от еды, он уселся на камень, грызя стебелек травы и неотрывно вглядываясь туда, куда ушел Жак.

А Жак, между тем, добравшись до места назначения, ничего тревожного не заметил, крестьяне работали на поле, а из ворот замка выехала телега с бочкой. Возница, крепкий мужик с черной короткой бородой, выгрузив бочку около работающих крестьян, вернулся обратно в замок. У самых ворот Жак перехватил его:

— Послушай, любезнейший, — обратился он к мужику, — а не знаешь ли ты, у кого можно обменять пару безделушек на еду?

— Что можешь предложить? — спросил он, натягивая поводья, останавливая лошадь.