Тайна портрета неизвестной дамы - [24]

Инквизитор

Инквизитор, отец Филат, был молод и, наверное, считался бы красивым мужчиной, если бы не мрачное одеяние, свойственное его суровой должности. Он был высок, строен, имел орлиный профиль и резкие, но не слишком грубые черты лица, придающие ему выражение суровости и беспощадности, подчеркнутое строгостью сутаны. К обязанностям своим он относился с ревностью истинного католика, считающего главным делом своей жизни борьбу за чистоту веры, борьбу бескомпромиссную и жестокую, борьбу против ереси и всего прочего, что может нанести вред власти церкви, власти пастыря над овцами, которые, непременно, разбегутся и погибнут во мраке, если власть эта будет утрачена или ослаблена.

Но душа его, несмотря на внешнюю суровость, тонко чувствовала красоту и гармонию мира, не знающая женской любви и семейной привязанности, находила отраду она в созерцании великолепия цветов. Отец Филат в своем доме устроил великолепный розарий, собирая все известные в Европе сорта этих нежных, завезенных с Востока цветов. Ухаживал за розами он сам лично, не доверяя это тонкое и деликатное дело садовнику. После общения с еретиками, ведьмами и колдунами, которое было обусловлено его должностью, особенно после присутствия на аутодафе, он уходил в свой розарий и, подолгу созерцая красоту этих великолепных, чистых и величественных созданий Творца, очищал свою душу от тягостного и мучительного состояния, вызванного общением со служителями нечистой силы.

Приор ордена тамплиеров, Гийом, находился, если не под прямым началом отца Филата, то, по крайней мере, под его попечительством. Именно ему инквизитор приказал отыскать и уничтожить рукопись Антония, ближайшего помощника Понтия Пилата, которая, судя по преданиям, дошедшим до нынешних дней, противоречила церковным догматам и несла угрозу власти католической церкви.

Отец Филат поливал кусты роз, когда монах доложил ему, что мессир Гийом желает видеть его по весьма важному делу.

— Проводи его сюда, — ответил инквизитор монаху, решив принять Гийома здесь, в розарии, не отвлекаясь от работы, он был весьма недоволен действиями тамплиеров, до сих пор не сумевших выяснить, что удалось обнаружить некому искателю приключений, по имени Гаральд.

Гийом вошел, поклонившись, и, выдержав некоторую паузу, сказал:

— Ваше преосвященство, трое моих рыцарей встретили Гаральда в долине реки возле замка виконта де Ламбера в компании молодой особы, по-видимому, дочери виконта.

Инквизитор молча продолжал поливать розы, он обошел со всех сторон куст, направляя воду из лейки на корни куста, стараясь, чтобы капли не попали на листья или лепестки, казалось, новость, высказанная рыцарем, не возымела на него никакого действия. Гийом молчал, ожидая ответа отца Филата, а тот закончил поливать куст, поставил на землю лейку, внимательно осмотрел каждый цветок, и только после этого выпрямился, повернувшись к рыцарю, и сказал:

— И ради этой новости Вы решили потревожить меня? Проскакали в ненастную погоду, поздним вечером от своего замка к монастырю? Чем важна эта новость? Что из этого следует?

— Мы устроим засаду в замке виконта, уверен, что Гаральд рано или поздно вернется туда.

— Не стоит так усердствовать, Гийом, — ответил инквизитор. — Вы уже устроили засаду в замке графа де Гира, перебив весь род и всю прислугу, и что? Где результат? Этот юноша оказался хитрее вас, он не поехал в замок, а сперва наведался в деревню. Почему вы думаете, что теперь он сломя голову помчится в замок де Ламбера? Вас никто не уполномочивал истреблять дворян, славных рыцарей и добрых католиков, Вам было поручено только схватить Гаральда, но и этого Вы не сумели.

— Да, мы истребили весь род де Гиров, и теперь только дочь виконта остается единственным близким Гаральду человеком. Он не может не попытаться встретится с ней.

— Так это была дочь виконта или, по-видимому, дочь виконта? — спросил отец Филат.

— Думаю, что это была именно она, Ваше преосвященство. Но это еще не все, — Гийом выдержал паузу, и, уловив на себе пристальный взгляд инквизитора, продолжал: — Она колдунья. Она взглядом заставила лошадь рыцаря отступить и обратиться в бегство.

— А, может, это рыцарь обратился в бегство, смущенный взглядом дамы, или тем, как Гаральд расправился с первым рыцарем?

— У меня нет оснований обвинять в трусости своих рыцарей, Ваше преосвященство. Все было именно так, как я говорю, — ответил Гийом, немало удивленный столь детальной осведомленностью инквизитора о стычке в долине реки.

— Ну что ж, — ответил отец Филат, — если дочь виконта действительно общается с нечистой силой, святая инквизиция поступит с ней должным образом. И, если Вам нечего больше сказать, то я Вас не задерживаю, идите, Гийом, и больше не устраивайте засад с убийством достойнейших дворян. Я запрещаю Вам приближаться к замку виконта, борьба с ересью и колдовством — это моя забота, а не Ваша. Найдите Гаральда, следите за каждым его шагом, но не трогайте его пока, не он нам нужен, а еретическое писание, в поисках которого он преуспел, по-видимому, более Вас.

Произнеся это, инквизитор отвернулся от рыцаря, словно того и не было в розарии, и продолжал заниматься своим любимым делом. Гийом молча поклонился и вышел.