Тайна подводной скалы - [6]

Ася стояла бледная, Юра видел: еще немного — и она расплачется.

— Из него выскакивает огонь! Я боюсь, Юра! Положи его обратно!..

— Да-а, — смущенно сказал Юра и с тревогой поглядел на свою опасную находку. — С ним нужно быть осторожным.

Он взял пистолет за дуло и, отставив от себя, понес к самолету.

Ася поплелась за ним, не переставая хныкать и плаксиво твердя:

— Оставь его! Не клади в самолет!..

— Нет! — решительно сказал Юра. — Нужно его показать деду Андрейчику…

III. ГОСТЬ ИЗ МОСКВЫ

За окном внизу расстилалась бескрайняя ледяная равнина. Незаходящее полярное солнце вышло из-за облаков. Мириадами разноцветных искр ослепительно засверкал снег.

Чуть подернутое полупрозрачной дымкой, перестало хмуриться небо.

Одарка сидела подле окна с книгой в руках. На минуту она оторвалась от книги и выглянула в окно.

«Вот и к нам, на Северный полюс, пришла весна… Кончилась пора зимних стуж и метелей, — подумала она. — Весна! Хорошо!» — Одарка потянулась, и на лице ее появилась улыбка. Что-то вспомнив, она быстро стала листать книгу и, наконец, нашла то, что искала. Это было стихотворение. Вполголоса девушка стала читать:

Пришла весна за тридевять земель в далекий край, где вечный лед и стужа, и в первую весеннюю капель наш лагерь утром солнечным разбужен.

Она пришла сперва на полчаса в едва знакомом пасмурном обличье, и воздух пробудили голоса обыкновенные, земные, птичьи.

Везде видны следы ее шагов: с палаток черных капли то и дело стекают вниз. Ручей среди снегов отыскивает путь себе несмело.

Обильный снег растаял, наконец, проталины виднеются повсюду, а наша гордость — ледяной дворец обрушился бесформенною грудой.

Пускай весна, что к нам пришла сюда, покажется иному скромной тенью

«земной весны». Пусть тающего льда не сменит яблонь пышное цветенье.

Но тем дороже нам ее приход без соловьев и без весенней сини, что мы ее встречаем в этот год у Северного полюса на льдине…

«Эти стихи были написаны в 1954 году. А теперь и мы встречаем весну у Северного полюса, — подумала Одарка, глядя в окно. — Но встречаем уже не на льдине…».

Она вновь склонилась над книгой. Это были записки и дневники советских ученых — участников легендарных дрейфов на льдинах.

«Широко раскинулся лагерь нашей дрейфующей станции, — читала Одарка. — Трещат моторы гидрологических лебедок, гудят винты вертолета, слышна команда: «Разом! Взяли!» Это советские полярники устанавливают ящики с тяжелым оборудованием…

В эти дни трудно представить, что ты на дрейфующем льду, за тысячи километров от берега. Лагерь похож на маленький городок. Палатки, точно большие черные грибы, полукольцом охватили его центр, названный нами Советской площадью. Серебристые разборные домики поблескивают иллюминаторами. Два таких домика образовали просторную кают-компанию — наш клуб, столовую и кинотеатр. Всюду за палатками виднеются покрытые зеленым брезентом длинные штабели ящиков с научными приборами и хозяйственными материалами. Краснеют продолговатые баллоны с отопительным газом. На высоких стеллажах, сооруженных из пустых бензиновых бочек, уложено продовольствие.

Местами снег стаял совсем. Голубеют небольшие озера, то и дело покрываясь морщинами легкой ряби. У одной из палаток, превращенной в свайный домик, расположился наш автопарк автомобиль «ГАЗ-69» и трактор. Возле вертолета, похожего на огромную красную стрекозу, раскинулось хозяйство его экипажа.

Рабочий день в разгаре. Начальник дрейфующей станции Алексей Федорович Трешников обходит свои владения. На небольшой, огороженной вехами площадке, Василий Гаврилович Канаки и Платон Платонович Пославский заканчивают последние приготовления к очередным наблюдениям. Трешников направляется к гидрологам. Их хозяйство особенно обширно: в шести рабочих палатках расставлена многочисленная аппаратура для определения скорости и направления течений, для получения проб океанской воды и грунта, для измерения глубины океана. Работа большинства приборов автоматизирована, и получаемые данные непрерывно записываются на ленту».

Одарка улыбнулась и подумала:

«В шести рабочих палатках расставлена многочисленная аппаратура гидрологов!.. А у нас на Арктании все наше гидрологическое хозяйство помещается в одной небольшой лаборатории… Тогда была иная аппаратура, не было глубоководного телевидения…».

Одарка вновь погрузилась в чтение:

«В одной из палаток гидрологи начнут сейчас измерение глубины. Только заглянув в круглое отверстие лунки, пробитой в ледяной толще, ощущаешь, что под ногами не матушка-земля, а лед. Его бледно-голубые стенки, изъеденные водой, круто обрываются вниз, и туда, в бездонную черноту, уходит тоненькая нить стального троса. Над этим окном в океан изогнулась гидрологическая лебедка. Включен мотор. Завертелся барабан, выбирая трос; обгоняя друг друга, стекают вниз капли воды, разрисовывая кругами зеркальную поверхность лунки. Второй гидролог занят проверкой батометров, служащих для забора океанской воды на различных уровнях. Опущенный грузик своей тяжестью захлопывает крышки батометра, и вода нужного горизонта попадает в плен…

Гидрологи сегодня в хорошем настроении: глубина изменилась по сравнению с предыдущей почти на тысячу метров! Это новые интересные данные для определения рельефа океанского дна в приполюсном районе».