Тайна подводной скалы - [13]

Сравнение с облаками промелькнуло в голове Юры случайно, оно породило в нем мысль о Движении, и мальчик понял, почему моржонка нет на старом месте: лед дрейфует на юго-запад, и моржонка следует искать уже гораздо южнее. Он вспомнил, как старый гидролог Волков третьего дня при нем говорил отцу, что льды движутся сейчас со скоростью полутора километров в час. Следовательно, за эти двенадцать часов моржонка на льдине отнесло на юго-запад километров на восемнадцать-двадцать, не больше.

Юра направил машину на юго-запад и уже через две минуты, мельком взглянув на экран, увидел какую-то точку, медленно катившуюся по белому квадратику экрана. Он дунул: точка осталась на месте и только передвинулась ближе к центру экрана. Юра ждал, когда едва заметное пятнышко окажется как раз в центре, и затем, даже не увеличивая его, стал спускать машину на роторе.

Посадил он «Полярного жука» на лед метрах в тридцати от тушки моржонка так же отвесно и уверенно, как и вчера. Выскочил из кабины, взял кирку и, перепрыгивая через ледяные ухабы, побежал к яме во льду. Здесь он остановился в минутной нерешимости: где рыть? Пистолет он нашел в нескольких шагах вправо от моржонка. Значит, нужно начинать с того места. Если там ничего не будет, тогда надо рыть на ощупь в разных местах.

Юра почти вертикально приставил кирку ко льду, налег на нее и нажал рычажок: ледяной фонтан вырвался из-под блестящей лопатки.

Орудуя киркой, Юра не переставал внимательно наблюдать за взлетающими из-под нее обломками льда. Волнение, с которым он приступил к своей работе, уже улеглось, он работал упорно, спокойно, как землекоп на археологических раскопках. Ему пришло в голову, что круто вгрызаться киркой в лед не следует: наткнувшись на труп Амундсена, он может сильно повредить его (Юра ни на минуту не забывал о профессоре Бахметьеве, который должен «оживить» Амундсена или Гильбо). Он тотчас же принялся уже не дробить, а срезать лед.

За временем Юра не следил, но когда, наконец, площадка размером в добрых тридцать квадратных метров была вспахана, ему показалось, что работал он не менее полутора часов. Ладони у него горели, от толчков кирки ломило в плечах, дышал Юра порывисто и шумно, мех электродохи и лицо были влажными. Юра не чувствовал усталости, и только тревога все больше овладевала им: он разворошил уже несколько тонн льда вокруг моржонка, но никаких следов человека во льду не нашел.

Юра отпустил рычажок кирки, сдвинул со лба малахай и рассеянным взглядом обвел угрюмые ропаки, обступившие его со всех сторон: молчание пустыни стояло над ним. На минуту Юре показалось, будто он находится на самой макушке пустой, необитаемой холодной планеты: мать, отец, дед Андрейчик, Арктания, весь мир словно остались где-то в прошлом… Но Юра взглянул на «Полярного жука», и минутное ощущение одиночества улетучилось сразу: вертолет, как живое близкое существо, стоял тут же, его терпеливый и верный «Жук» с теплой кабиной, которая примет и умчит его, Юру, отсюда, как только он сам того пожелает.

Юра успел передохнуть, и ему захотелось еще порыться в этом скользком и рыхлом льду.

Он должен искать! Если сейчас он не найдет того, кого ищет, больше никогда он искать не будет, его не отпустят сюда. Никогда!.. Вместо него здесь станут рыться специалисты институтов Арктики и, конечно, найдут, и весь мир будет знать, что нашли они, а не он, Юра. Надо рыть во что бы то ни стало! Настоящие полярники, герои Арктики, никогда не отказывались от тяжелого труда. Разве не читал он, как много лет назад советским навигаторам-челюскинцам приходилось долбить и перетаскивать тысячи тонн льда, чтобы устроить посадочную площадку для летчиков? Разве сам Амундсен и его спутники не долбили вот так же лед, когда их самолет сделал однажды вынужденную посадку среди торосов и трещин?

Юра приладил кирку и снова грудью налег на рукоятку. Несколько кусков льда метнулось в сторону, и вдруг кьрка уперлась во что-то твердое. Юра разгреб ледяную пыль и увидел: прозрачное стекло. Да, это было именно стекло, а не лед. И там, под этим стеклом, что-то темнело… Юра наклонился и замер. Под стеклом он ясно увидел смуглое лицо с закрытыми глазами… Юра не заметил легкой дымки, застилавшей стекло. «Мертвец!» — пронеслось в его голове, и Юра в ужасе отполз от страшной мертвой головы, так внезапно возникшей перед ним из-подо льда… Юре случалось видеть мертвых людей, он не представлял себе, как можно их бояться. Но при виде этой темной головы мальчику стало жутко…

Юра лежал животом на льду, не смея подняться.

Так длилось несколько минут. Недалеко валялась его перчатка, которую он отбросил, когда долбил лед. Юра искоса поглядел на нее: это была простенькая меховая перчатка, но ее привычный домашний вид немного успокоил мальчика. Он хотел было протянуть руку, чтобы взять ее, но внезапный порыв ветра подхватил перчатку. Юра вскочил и погнался за нею. Перепрыгивая через куски льда, он, наконец, наступил на нее ногой, нагнулся, поднял, надел, и в этот миг сильный удар ветра в лицо отбросил его на несколько шагов. Едва удержавшись на ногах, Юра остановился и оглянулся: яростный ветер крутил вкруг него густую снежную порошу. «Полярный жук» виднелся будто сквозь белый полупрозрачный занавес. Машина вздрагивала и раскачивалась из стороны в сторону. Ослепленный снегом, Юра пошел к машине. Но чем ближе он к ней подбирался, тем больше увеличивалось расстояние между ним и вертолетом. Юра остановился, стал вглядываться: «Полярный жук» уходил от него. Ветер выл и крутил над ним снежное месиво. Все еще не отдавая себе отчета, откуда взялся этот ветер, Юра побежал к машине, но и вертолет прибавил ходу, он будто убегал от него. Наконец, Юра понял: ураган гонит вертолет, «Полярный жук» мчится от него прочь на своих лыжах, подгоняемый ветром.