Тайна Пламенного короля - [74]

– Ты должна рассказать мне то, что рассказала Алексу, – я подошла совсем близко. Теперь мы с Катариной стояли напротив друг друга, где-то между скалами и обрывом. Ветер свирепствовал в этом месте особенно сильно.

– Должна?

– Да, ты должна. За то, что пыталась убить.

Катарина наклонила голову, глядя на меня с иронией:

– Но не убила же. И подумай хорошенько, Таната, к кому обращаешься, к чьей совести пытаешься взывать. Я убийца, это моя суть. Я убивала людей всю жизнь, и для этого мне не нужен злой умысел. Достаточно одного случайного касания, и человек мертв. Горюешь только первые раз десять, потом уже все равно.

– Раньше ты не так говорила, – заметила я. – Помнишь про заключенного, на котором ты испытала дар с артефактом? Ты сказала, что лицо этого мужчины навсегда останется с тобой. Что все они остаются с тобой

– Пыталась произвести впечатление.

– У меня есть дар, Катарина. И сейчас я вижу твои эмоции, горечь и отвращение. Тебе противно от произнесенной лжи.

– Может, мне противно стоять тут с тобой?

– Почему?

Она пожала плечами и отвернулась.

– Потому что у тебя все хорошо и просто. Потому что твой дар безобиден и не способен разрушить жизнь. Потому что, надев кольцо, любой может от тебя защититься. От тебя, от другого одаренного. Но только не от меня. Не до конца, – она горько усмехнулась. – Даже среди одаренных я самая особенная.

– Трудно спорить. Но никакой дар, никакая особенность, никакая личная трагедия не дает права убивать людей.

– Неужели? А есть ли у человека право вторгаться в личное пространство, например? Если мне не хочется, чтобы ты меня читала, что делать? Что делать мне, как быть тебе? Я могу сказать, чтобы ты прекратила, но как ты это сделаешь, если чтение эмоций – твоя суть? Хотя такого права у тебя нет, я не позволяла.

– Сравнение не совсем правильное, ведь тебе надо просто ходить в перчатках и никого не трогать, – осторожно заметила я. Катарина ввязалась в спор, заинтересовалась. Ей на самом деле хотелось поговорить, к обрыву она больше не торопилась. Главное, чтобы она и в мою сторону не торопилась, а так и стояла на безопасном расстоянии.

– В перчатках? – она вдруг засмеялась. – Знаешь, когда я была моложе и глупее, попала в непростую ситуацию. То было на помолвке брата. Один из его друзей изрядно набрался и подошел ко мне. Долго распинался, какая я красивая и что вырасту похитительницей сердец. Я развесила уши и слушала его. Заметив мой восторженный и глупый взгляд, тот парень положил мне руку вот сюда, – она указала на бедро. – Чужое прикосновение… трудно переоценить его важность, когда никто и никогда тебя не трогал. Годами. Только за перчатки и то со страхом умереть. А друг брата ничего не знал, он положил руку мне на бедро, смял платье. Я оцепенела, забыла как дышать. Глядя мне в глаза, он начал поднимать платье. И вот тогда коснулся голой кожи. Он упал замертво мне под ноги. Ох, Таната, и таких историй я могу рассказать множество. Как мне убирали волосы со лба, когда я отвлеклась и забылась. Как перчатка порвалась, а я не заметила, после чего выбирала одежду из тканей настолько прочных, что это вызывало боль и дискомфорт. Как в коридоре случайно столкнулась с ребенком, сыном одной из горничных. Столько разных историй, ты бы их слушала до утра.

– У нас есть время.

– Да, конечно.

– Ты ведь знаешь, что отсюда нет выхода?

Катарина кивнула:

– Конечно. Однажды твой дед устраивал экскурсию для меня и братьев. Я была маленькой, но навсегда запомнила это место, от него захватывало дух. Помню, тогда я смотрела на обрыв и подумала, что выход на самом деле есть. Но проблема в том, что я всегда была слишком сильной, слишком стойкой, чтобы вот так легко сломаться. Раз за разом я падала в свои кошмары, но возвращалась. Раз за разом мирилась с тем, что натворила, переживала это и шла дальше, – она вновь посмотрела на меня и вдруг улыбнулась: – Мы можем отойти, если хочешь. Ты напомнила мне кое о чем важном, Таната: всегда есть путь дальше, даже когда кажется, что ничего впереди не осталось.

– Давай отойдем, – стоять на месте стало уже почти невыносимо.

Мы подобрались к скалам, нашли углубление, в котором можно спрятаться от ветра. Но не от вечерней прохлады. А Катарина была одета совсем уж легко, по-домашнему. До нас это углубление уже кто-то использовал. Вряд ли Ника, но люди ведь сюда приходили… и оставили за собой накиданных по сторонам веток. Или по сторонам их растащил ветер, неважно. Одно хорошо – нам с Катариной не пришлось самостоятельно собирать подложку. Не пришлось даже подходить близко друг к другу, мы молча разошлись в разные углы и вскоре уже сидели напротив друг друга.

– Если за нами никто не придет, я разожгу огонь, – мне показалось, лучше поделиться планами. – Но пока придется потерпеть. И… я все же уверена, что за нами скоро придут. Мы были вместе, хотели вызволить тебя из дома, когда Алекс нас опередил.

– Значит, все уже знают, – кивнула Катарина равнодушно.

– Да.

– Тогда почему ты меня так боишься?

– Алекс снял с тебя перчатки, – резонно заметила я. – Вы могли договориться о чем угодно. Ты ведь не рассказываешь.