Тайна перстня Василаке - [8]
Хороша машина, правда, Дылда? — спросил меня Музыкант, явно пытаясь нарушить молчание, вызвать на разговор странных парней, но вопрос, как говорят, повис в воздухе.
Салон «симки» был непривычен для русского глаза — все вокруг сияло. На каждом из восьми мест лежали экзотические мягкие подушки. Тихо играла музыка. А на приборной доске высвечивались цифры, значение которых нам было непонятно, словно водитель на ходу принимал шифровку из центра.
Мы занимали места позади водителя. «Близнецы» дышали нам в затылки. То и дело парни поглядывали в какие-то выдвижные окошечки, похожие на зеркала, наверное, видели каждую жилочку на наших напряженных лицах.
На пожар что ли гоним? — буркнул я. Был крайне обижен, уязвлен. Мечталось увидеть древний Пафос, святые места, где когда-то проповедовал апостол Павел, но «симка», видимо, мчалась в объезд и вскоре запетляла по горным серпантинам. Сквозь стекла мы могли видеть только ярко-оранжевые пятна, тем и довольствовались.
Мне душно! — Музыкант решительно протянул руку к кнопке регулирования стекол, но один из «близнецов» резко обернулся, ловко перехватил его руку. Музыкант выругался, скривился от боли, понянчил руку, легонько покачал ею и затих.
Однако сия сценка возымела, видимо, свое действие. Водитель, не спросив «близнецов», опустил стекло с правой стороны, и мы шумно задышали. Наверное, «симка» шла неподалеку от моря, ибо в салон ворвался солоноватый освежающий воздух.
«Чего только не насмотришься в жизни, — подумал я, когда наша автомашина вкатила под зеленый свод и затормозила перед парадным входом современной виллы. Наши «близнецы», эти роботы с квадратными плечами, разом выскочили из автомашины. Отворили обе дверцы и жестами предложили нам выйти. Я с радостью выполнил эту просьбу-приказ, осмотрелся и присвистнул: «Живут же люди!» Впереди, метрах в ста, в окружении лимонных и апельсиновых рощ, расположенных на аккуратно возделанных террасах, словно мираж в пустыне, покачивались белоснежные домики. А сама вилла была перед нами. К главному входу вели два ряда совершенно одинаковых, незнакомых нам деревьев, похожих на кавказские кипарисы. Они, словно солдаты почетного караула, застыли при нашем появлении.
Идите прямо к выходу! — совершенно неожиданно для нас, на чистейшем русском языке проговорил один из «близнецов». — Вас там встретят! — Более не церемонясь с нами, парни вручили нам вещички, сами отступили куда-то за деревья, будто растворились в воздухе.
Что ты обо всем этом думаешь, дорогой друг? — спросил меня Музыкант. Он был бледен, встревожен, более не шутил и не ерничал, только поминутно вытирал потное лицо.
Наверное, нас выкрали террористы, проживающие на вилле, — съехидничал я. — Теперь потребуют выкуп от российского правительства. — Что я еще мог сказать, если сам был в полнейшем неведении? — А вилла, честно говоря, мне нравится, я больше отсюда никуда не поеду. И климат по мне. Хорошо! А ты, Музыкант, не робей, воробей! Нас старых морских волков, на мель не просто посадить. Вспомни молодость, из моржовых объятий вырывались, а тут… семечки. И потом… кому нужны нищие из России? «Новые русские» своих не тронут.
Закончив эту оптимистическую тираду, я, не дожидаясь Музыканта, двинулся к главному входу, напустив на лицо выражение блаженной радости, мол, какое счастье, наконец-то мы встретились с дорогими друзьями. Страх прошел, теперь меня прямо-таки раздирало любопытство: кто же, черт возьми, хозяин этих великолепий? Банкир-грек? «Новый русский»? Может, просто обожатель нашей многострадальной родины. Сейчас в мире таких превеликое множество. Сами утопают в роскоши и нас хотят поддержать. Нет, не похоже. А чего, собственно, гадать, еще несколько шагов, туман рассеется.
Больше всего мне в эти минуты хотелось есть. Не ко времени разыгрался аппетит. Да и выпить с устатку не помешало бы. А затем, как говорили на флоте, завалиться бы в холодок, под пушку, и придавить на одном боку минут триста.
Послушай, оптимист, — Музыкант приостановился, он задыхался, обливался потом, — почему «близнецы» заговорили по-русски? Хорошо хоть мы в дороге ничего плохого в их адрес не отпустили.
Всему свое время, — философски заметил я, — торопить его — укорачивать жизнь. Есть хочу, как после блокадной зимы, в голове все перемешалось: «близнецы», говорящие по-русски, закрытое авто, повсюду таинственность. Зачем все это? Гастролеров из России должны встречать с музыкой.
Будет здесь нам с тобой особая музыка, которую сочинил товарищ Шопен…
Умопомрачительной красоты двери с фигурной мозаикой при нашем появлении, казалось, отворялись сами собой, легко и бесшумно разъезжались в разные стороны, скрывались в невидимых глазу нишах. Музыкант каждый раз вздрагивал, останавливался, словно ожидая встречающих служителей или хозяев, но тщетно. Сговорились, что ли наши «новые русские» потешить бедных служителей муз таинственным своим поведением.
— Я где-то читал, у товарища Сталина в апартаментах двери тоже растворялись сами по себе! — жалко пролепетал Музыкант. Так хотелось мне его отчитать, но… не стал этого делать. Остановился перед легкой позолоченной дверью, ведущей, несомненно, в главные комнаты виллы.
Роман Анатолия Баюканского, написанный в остросюжетной форме, рассказывает о десяти последних годах жизни страны, развале Советского Союза и силах, стоящих у истоков этого развала. Это не только повествование о личной жизни Брежнева, Горбачева, Ельцина, но и рассказ о потрясениях простых людей; о зарождении и развитии мафиозных структур, развале страны, переоценке ценностей, крови и слезах. Это рассказ о «черном переделе» великой страны.
Существует распространенное мнение, что вино это яд, что оно вредит здоровью. Автор с этим утверждением не согласен. Бывая во многих странах, он убедился, что правильное и умеренное употребление вина полезно для человеческого организма. Ибо, как говорили древние, в нужных дозах и яд лекарство, а в больших и лекарство — яд. Автор приводит многочисленные высказывания известных людей, подтверждающие это мнение. Автор из личного опыта свидетельствует о необыкновенных ситуациях, когда вино лечило, спасало и выручало из смертельной опасности…
Роман Анатолия Баюканского, написанный в остросюжетной форме, рассказывает о десяти последних годах жизни страны, развале Советского Союза и силах, стоящих у истоков этого развала. Это не только повествование о личной жизни Брежнева, Горбачева, Ельцина, но и рассказ о потрясениях простых людей; о зарождении и развитии мафиозных структур, развале страны, переоценке ценностей, крови и слезах. Это рассказ о «черном переделе» великой страны.
В этой трагической и, парадоксальным образом, порой комической истории о разрушенных войной судьбах сошлись линии "выковырянного" (так прозвали эвакуированных из блокадного Ленинграда) пацана и высланных на поселение советских немок. Но разрушенное стало началом созидания совершенно нового…
В книгу прозаика и драматурга Анатолия Баюканского входят роман и повесть.Роман «Восьмой день недели» посвящен людям, которые впервые в мировой практике вводят в действие уникальный металлургический комплекс. Автор показывает, как научно-техническая революция вызывает изменения в отношениях людей на производстве и вне его. В центре романа — молодой инженер Анатолий Радин, которому многое приходится перенести, прежде чем придет признание, придет любовь.Герой повести «Зов огня» Виктор Стекольников продолжает линию Анатолия Радина.
Рассказы и повести издаются в двух книгах «Утопающий во грехе» и «Вернуться, чтобы уйти». Произведения, которые вошли в эти сборники, автор начал писать еще в 1970-е годы — с первых лет своей работы в правоохранительных органах, — а также те, что были созданы в последние годы. Перед вами портрет многоликой эпохи. К го фоном, в частности, стали невероятные просторы и берега, на которые выбросило русских людей эхом гибели большой Советской империи, — от вымышленного южнорусского города Лихоманска до самых настоящих бульваров Парижа. Но ним можно увидеть, как стремительно менялась ваша жизнь в последние годы, как менялись люди, их представления о добре и зле, о том, что можно, а что нельзя, что прощается, а что — никогда…
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Ротвейлер - серьезная, охранная собака. Не соглашусь, что излишне злобная или непредсказуемая - эти черты породе не свойственны и бывают привнесены в характер конкретного пса, неправильным воспитанием или отношением к нему хозяев. Впрочем : я рассказываю, а судить вам...
Хрупкая, как яичная скорлупа, и твердая, как бетон, — вот две стороны ее натуры. Она может часами мучиться из-за царапины на автомобиле. А может легко переехать того, кто, по ее мнению, этого заслуживает.В сумочке любимый пистолет, «магнум» сорок четвертого калибра; она прекрасно выглядит в дизайнерском комбинезоне для беременных и туфлях на высоком каблуке. На пальце кольцо с бриллиантом за сто тысяч, на запястье часы «Патек Филипп».Красивая женщина, любящая супруга, мать, ждущая появления второго ребенка.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.