Тайна острова Химер - [52]

— Эксперт, который мог бы нам помочь расшифровать послание, сейчас находится в Азии. Надо бы найти кого-то другого…

— Оставьте, Ангус… Ведь все до смешного просто! — воскликнула Мари, подойдя к ним с книгой об Алой Королеве в руке. — Это всего-навсего инициалы пяти пасынков Даны.

Схватив маркер, она начертила на доске подряд все пять огамов. Затем написала над каждым пять соответствующих букв.

— «J» — Жауан, «F» — Фергаль, «О» — Орин, «S» — Сеамус, «Z» — Золейг.

Губы Лукаса растянулись в саркастической улыбке.

— Жила-была одна злая королева… Полно, Мари, — с некоторым превосходством сказал он, — нельзя строить теорию на случайности.

— Случайность? А оказывается, Жауан умер, упав с лошади, — напомнила она ему. — И если убийца таким образом хотел намекнуть, что Алиса погибла так же, это уже преднамеренность.

— Или способ запутать следы, показав, что он ошибся жертвой.

Ангус молча следил за словесным поединком, завороженный легкостью, с которой Мари и Лукас забыли о том, что они супруги и партнеры, ради того, чтобы одни аргументы одержали верх над другими. Ну и упрямцы, две ослиных головы, честное слово ирландца!

— Не мне тебя учить, что, оживляя легенду, двумя случаями из пяти серийный убийца пытается прежде всего поведать историю, которая по какой-то причине близка ему, — не успокаивалась Мари.

— А три остальных случая касаются обычного убийцы, который развлекается игрой на нервах следователей.

Ангус вздрогнул.

— Серийный убийца? Вы думаете, будут и другие жертвы?

— Еще рановато делать такой вывод, — признался Лукас.

— Разве что близнец нарисовал пять огам потому, что знал план убийцы и хотел предупредить, что не остановится, — быстро возразила Мари.

— Или он и есть убийца, — парировал Лукас, — и преступления на этом прекратятся.

— Да, но в таком случае он…

Увлекшись рассуждениями, она чуть было не выложила слова, произнесенные близнецом перед смертью.

— Он — что? — не отставал Лукас. Глаза его блестели от возбуждения.

Позднее Мари спросит себя, почему она ничего ему не сказала. Может быть, потому, что видела его таким, каким любила: ироничным и возбужденным. А может быть, ей не хотелось видеть, как омрачаются его орехового цвета глаза.

— Он бы не попал в ловушку в доме свиданий, — жалко выговорила она, не найдя ничего лучшего.

Ее супруг, показалось, удивился слабому выводу, но его мужское самолюбие одержало верх, и он решил не упускать случая оставить за собой последнее слово.

— Десять против одного, что произошедшее с Алисой было единичным актом.

Мари вроде бы согласилась, но все в ней кричало об обратном.

Найденная на близнеце прядка волос Мэри повергла Луизу в состояние крайнего возбуждения, так что ее внучка настояла, чтобы Лукас прекратил расспросы и пощадил чувства слепой, которая неизменно отвечала, что никогда не хранила волос погибшей дочери. Увы.

После их ухода, несмотря на поздний час, Луиза позвонила в монастырь и поставила в известность мать Клеманс об этой новой детали.

Монахиня положила конец упрекам, которыми осыпала ее Луиза. У нее были некоторые соображения по поводу того, как эта прядка оказалась у близнеца, но она не хотела перевозбуждать собеседницу.

— Он умер и унес свою тайну в могилу.

— Это не помешает Мари и Лукасу искать истину.

— Искать — может быть. Найти — никогда. Не беспокойся, Лулу, у меня все под контролем.

«Лулу». Очевидно, и настоятельница была сильно взволнована, раз назвала ее этим уменьшительным именем, которым не называла Луизу со времен их молодости.

Луиза положила трубку и сделала то, чего не делала уже много-много лет. После той драмы, произошедшей накануне 1967 года, она впервые помолилась.

Мрамор тихо поблескивал под луной. Было тепло, а благочинное спокойствие этого места способствовало сосредоточенным размышлениям.

Мужчина, преклонивший колени у могилы, не молился.

Он не верил ни в Бога, ни в фей и еще меньше — в призраков. И тем не менее, почувствовав за спиной чье-то присутствие, он сильно вздрогнул.

Мари посмотрела ему в лицо.

— Скажи, что это неправда… — выговорила она.

Он встал и какое-то время отряхивал пыль с костюма, прежде чем начать оправдываться.

— Я подумал о возможном осквернении могилы, — уступил он наконец. — Волосы продолжают расти в течение нескольких лет после смерти. Вполне возможно, что кто-то… Но нет, здесь ничего не тронуто.

Она знала, что от разочарования недалеко и до смятения.

Впервые после Лендсена они совместно вели расследование, и каждый невольно привлекал к нему кого-то другого. Мари неожиданно спросила себя, хватит ли у нее сил дойти до конца, и ощутила насущную потребность в помощи единственного человека на свете, который мог бы ее оказать.

Когда они покинули кладбище, на стеле остался лежать медальон.

Уже дома она подумала об Элен, о ее странном поведении по прибытии на остров.

— А что, если не случайно оказалась она в комнате Мэри? Если не случайно оторвала кусок обоев? Ведь не случай привел ее в тот секс-шоп, в бывший чайный салон, чтобы попросить пирожных?

Лукас отказался следовать за ней по этой опасной наклонной плоскости. Его мать была больна, и болезнь уже десять лет разрушала ее мозг.