Тайна Орлиной сопки - [52]

— Знаешь, дочка, — признался он, — жизнь не такая уж плохая штука.

Потом отец сказал, что хочет погулять на ее свадьбе. Виноград, дыни, арбузы — чего только он ей не наобещал. Да еще хурму.

Ночевал отец у нее в общежитии. Утром они вместе позавтракали, и он зачем-то поехал в Библиотеку имени Ленина.

«Вот откуда такие подробности о хурме, гранатах, винограде», — подумал Колчин.

— Да, — вспомнила девушка. — Еще он чинил часы, но это, наверное, неинтересно.

В тот же вечер Решетов вылетел в Мурманск.

— Я понимаю, что отца больше нет, — с трудом выговорила Лена. — Но в это просто невозможно поверить!..

Майор знал, что третьего октября Решетов вновь появился в столице в двадцать один час двадцать минут, и скорей всего ближайшим рейсом, в одиннадцать часов двадцать минут четвертого октября вылетел в Душанбе. Только нехваткой времени можно было объяснить, что он не позвонил дочери и не встретился с ней.

Низкое, хмурое небо проступало за корпусами многоэтажных зданий. Под ногами хрустел снег. Темнота постепенно сгущалась, наступил вечер.

«Вероятно, — думал Колчин, отправляясь на Курский вокзал, — с Решетовым что-то стряслось после того, как он сел в фирменный поезд «Рица». Стало быть, людей, с которыми он встречался до этого, можно не проверять, в том числе и мурманского знакомого».

Теперь нужно было ехать в курский совхоз «Прогресс», где Решетов закупал яблоки. Такое разрешение майор получил, связавшись с Душанбе по телефону.

В Курске было холодно. Зябко поеживаясь, Колчин вышел на привокзальную площадь и автобусом доехал до гостиницы «Октябрьская».

В половине десятого в его номере настойчиво зазвонил телефон.

— Говорит майор Плотников. Как устроились, отдохнули?

— Все в порядке.

— Тогда можете выезжать в совхоз «Прогресс». Свяжитесь там с парторгом Черкудиновым. Я ему сейчас позвоню.

Снег таял, и автобус с трудом тащился по разъезженной колее.

В дирекции совхоза Колчина уже ждали.

— Располагайтесь в моем кабинете, — сказал парторг. Он внимательно выслушал майора, горестно вздохнул: — Надо же такому случиться!

Решетова Черкудинов знал много лет. С поселком Заснеженным совхоз тоже давно связан. Поставляет на Север яблоки, помидоры, огурцы, вишни и сливы, землянику и клубнику, красную и черную смородину.

Колчин попросил составить список лиц, близко знавших Решетова. Парторг тут же написал несколько фамилий.

— Как же он попал в Среднюю Азию? — спросил Черкудинов, передавая листок майору.

— Вот это мы и хотим выяснить, — доверительно сказал Колчин. — Может быть, Рещетов здесь, у вас, кому-нибудь говорил о своем намерении отправиться в Таджикистан за виноградом, хурмой?

— Сомневаюсь, — пожал плечами Черкудинов. — У него одни яблоки были на уме.

— Шебалин, директор совхоза.

Так представился Колчину человек лет тридцати пяти с рыжей шевелюрой. С Решетовым он познакомился лет десять назад, когда еще был бригадиром. Даже пригласил как-то переехать на постоянную работу в совхоз. Но Решетов любил Север и отказался от самых выгодных условий.

— В сентябре он был таким же, как всегда, — говорил Шебалин. — Безошибочно определял сорта яблок. А как здорово он их упаковывал! На всех ящиках этикетки с голубой окантовкой, то есть яблоки высшего сорта. И уж, можете поверить, они действительно были отменными. Еще он признавал красный цвет — первый сорт. А этикеток с зеленой и желтой окантовкой у него просто не было: никогда не брал второй и третий сорта.

Перед отъездом Решетов заходил к директору совхоза. Договорились о новой скорой встрече. Больше ни о чем разговор между ними не шел.

Одним из последних в списке, составленном Черкудиновым, значился комбайнер Волков. Майор знал, что Решетов дружил с ним и даже гулял на его свадьбе.

Сообщение о смерти Решетова потрясло механизатора. Он испуганно смотрел на Колчина, сдавив руками большие уши, словно хотел преградить путь горестному известию. Волков не сразу пришел в себя настолько, чтобы отвечать на вопросы.

— Что вы можете сказать о Решетове? — спросил майор.

— Он был хорошим товарищем.

— Как вел себя в сентябре?

— Как обычно.

— Вы ничего особенного не заметили в его поведении? Подумайте, не торопитесь.

— Кажется, он говорил о дочери: пора, мол, выдать ее замуж.

— Это уже интересно.

Волков оживился:

— Ты, говорит, пригласил меня на свою свадьбу, а я тебя приглашу на свадьбу дочери.

— Не шла ли речь о винограде, хурме?

— Нет! — решительно ответил комбайнер.

— Вы не знаете, как Решетов добирался на вокзал?

— Так ведь я его на своем «Жигуленке» отвез.

— Вы это хорошо помните?

— Еще бы! Мы выехали часов в пять утра и успели к батумскому поезду.

— Не помните, какой был номер вагона?

— Где-то в начале поезда. Когда состав тронулся, я еще долго стоял на перроне, ждал до последнего вагона.

Из кабинета парторга Колчин позвонил майору Плотникову.

— Ну как дела? — участливо спросил тот.

— Скорее всего решение о поездке в Среднюю Азию возникло у Решетова в скором поезде Батуми — Москва.

— Это уже значительно облегчает ваши поиски.

— Будем надеяться, хотя в поезде ехали сотни людей и никто не оставил визитную карточку.

— Ничего, — заверил Плотников. — Вы на правильном пути. А потому советую возвращаться в Курск. Билет до Москвы мы вам закажем.