Тайна Оболенского университета - [61]

– Я не могла уснуть. Мне казалось, что кто-то ходил у меня за дверью, а потом на мое окно упала мертвая птица, – выпалила я. – Мне стало страшно. Это все… все…

– Я думал, ты неустрашима, – усмехнулся Дима, привлекая меня в свои объятья, и я послушно спрятала лицо у него на груди, – ладно, оставайся тут. Поспишь в гостиной. Мне не жалко.

– Спасибо, – проговорила я, теснее прижимаясь к любимому мужчине, наслаждаясь тем, как он медленно гладит широкой теплой ладонью мою спину. Было до безумия хорошо и… правильно. Словно так и должно быть. Словно он обязан быть рядом, если мне страшно.

– Я дам тебе подушку и плед, – отстраняя меня, проговорил Дима, нахмурившись, а я сделала вид, что снова не почувствовала твердости у него ниже пояса.

– Хорошо, – пряча улыбку, сказала я.

– Спальню тебе не уступлю, потому что не привык спать не на своей кровати, – пробормотал он и бегом стал подниматься на второй этаж, а я про себя усмехнулась, вспоминая, что Дима не спит на своей кровати, предпочитая ей софу.

Дима принес мне простынь, плед и подушку. Он сам разобрал мне диван и стал стелить, а я заворожено смотрела, как Смирнов ловко управляется с постелью.

– Спокойной ночи, Лера, – откидывая край пледа и приглашая меня лечь, сказал он.

– Подоткнешь мне одеяло? – в край обнаглев, поинтересовалась я, на что получила сердитый взгляд мужчины.

– К семи приготовишь завтрак, – кинул он мне и развернулся, направляясь к лестнице. – Это твоя плата за ночлег.

Проснувшись в половину седьмого, первым делом я пошла в душ. В доме Смирнова было две ванных комнаты – в его и гостевой спальне. Учитывая, как нагло вел себя Индюк, я решила отплатить ему той же монетой и, не стесняясь, взяла его халат, валявшийся почему-то в столовой, и направилась в гостевой душ.

У моего организма была дурная привычка сильно мерзнуть, если я не высыпалась, и после короткого трехчасового сна от гусиной кожи не спасла даже горячая вода. Намотав на мокрые волосы полотенце и посильнее закутавшись в Димин халат, я включила на плите все четыре конфорки, чтобы немного прогреть кухню, и принялась за готовку.

Яйца, молоко, ломтики ветчины и тертый сыр. Аромат омлета уже разносился по кухне, и я повернулась, чтобы включить кофеварку, но влетела в грудь Смирнова… обнаженную и влажную после душа, пахнущую терпким цитрусовым гелем. У Индюка действительно был талант подкрадываться незаметно, потому что я совершенно не слышала, как он подошел. Ойкнув от неожиданности, я сделала шаг назад, но случайно наступила на пустую коробку, неизвестно откуда взявшуюся, и почти полетела на пол, но Дима вовремя подхватил. Опять от его близости во рту пересохло, а по телу словно прошел электрический ток. Мы смотрели друг на друга, не отрываясь… Но Индюк, как обычно, испортил момент. Он поставил меня на ноги и окинул критическим взглядом.

– Ланская, какого черта на тебе мой халат? – процедил он.

– Мне нечего было надеть, – пожала плечами я, стараясь выглядеть невозмутимо.

– Оккупируешь мою гостиную, отбираешь халат… Что дальше, Ланская? – усаживаясь за стол, вопросил мужчина, с интересом разглядывая мой внешний вид.

– За ночлег я тебе плачу завтраком, разве не так? – улыбнулась я и включила кофеварку.

– А за халат?

– За халат отплатить нечем, но если тебе он так нужен, могу снять… Прямо сейчас, – заявила я, не ожидая от себя такой наглости. Смирнов тяжело сглотнул, а я почувствовала, как от страха за его реакцию немеют ноги.

– Не надо, – опустив взгляд на столешницу, пробормотал он, – ты под ним голая, а это явно не лучшее зрелище. Тем более, перед завтраком. Аппетит испортишь. Лучше положи мне еду.

Не знаю, какая сила удержала меня, чтобы не вывернуть омлет Индюку на голову. И злилась я не столько на его грубость, сколько на упертость. Я же чувствовала, что между нами что-то происходит. Смирнов вел себя как пятиклассник, что задирает девочку, которая нравится, а я с каждым днем влюблялась все сильнее.

Молча поставив перед Индюком тарелку с омлетом, я пошла в гостиную, взяла со стула свои вещи и ушла в гостевую ванную переодеваться. Дима проигнорировал мой выпад, с аппетитом поглощая свой завтрак. Вернувшись на кухню, я демонстративно убрала свою порцию омлета в контейнер с крышкой и поставила перед Смирновым.

– Можешь взять с собой в качестве обеда, а мне что-то не хочется завтракать. Как-то портится аппетит от индюшатины.

– Чего? Какой индюшатины, Ланская? – растерялся Смирнов, но я молча направилась к выходу. – Лер, подожди. Не обижайся. Я же пошутил.

Дима нагнал меня уже в прихожей, но я всем своим видом старалась показать, что не собираюсь его выслушивать. Тогда Индюк просто-напросто загородил собой дверь. Ребячество.

– Дашь пройти? – разозлилась я.

– Нет, пока не извинишь. Глупая вышла шутка, Лер. Ляпнул, не подумав. Просто будь ты парнем, все было бы проще…

– Но я не парень, – скрестив руки под грудью, надулась я.

– Знаю. Ты девушка. И очень привлекательная. Уверен, что под одеждой у тебя все как надо. И, думаю, ты бы мне понравилась без халата. И аппетит не отбила бы…

– Дим, ты действительно такой? – вздохнула я, глядя, как нервничает Индюк.