Тайна Оболенского университета - [183]

– Трунько, Перебегаев, живо налегли на эту плиту! – скомандовал Дима, игнорируя вопрос ребят.

– Подождите! – остановила их я. – Он просто встал, и каким-то образом плита открылась!

– У нас нет времени разбираться с этой системой, – возразил Смирнов.

– Дай попробую.

Я встала на плиту и попыталась ногой нащупать что-то похожее на кнопку или рычаг – ничего, тогда, прикрыв глаза, повторила движения Верховного. Как и он, я попятилась назад, скользнула на плиту правой, затем левой ногой. Послышался щелчок, и пол подо мной стал медленно опускаться, будто я стояла в лифте.

21 минута 18 секунд до выстрелов

У Подземелья Оболенки оказался еще один уровень. Длинный темный коридор без каких-либо ответвлений шел прямо на несколько сотен метров. В самом конце тоннеля мелькал темный силуэт.

– Трунько, живо за подкреплением! Приведи людей, по рации не объяснишь. Перебегаев, за мной!

– Майор Смирнов, а как наверх-то? – растерялся парень.

– Ланская поможет. Заодно уведешь ее, – кивнул на меня Дима и, махнув Перебегаеву, побежал по коридору.

В этот раз я не стала даже пытаться спорить. Нам действительно было нужно подкрепление, а разобраться с конструкцией каменного лифта Трунько бы не смог. Плита поднималась наверх сама, как только человек с нее сходил, но как ее заставить опуститься, находясь внизу, я не знала.

Вспоминая приключенческие романы о старых замках с тайными ходами, я стала осматривать стены в поисках рычага. Из-за слабого освещения я не сразу заметила свисающий с потолка канат. Потянув за него, мы с Трунько запустили механизм, и подъемная каменная плита опустилась.

– Веди подкрепление. Я буду ждать здесь, – сказала я.

– Но…

– Я буду здесь на случай, если сверху вы не сможете открыть!

– Хорошо.

Ждать Трунько с подмогой я не собиралась. Дима с Перебегаевым уже почти добежали до конца тоннеля, а Верховного уже давным-давно не было. Что было сил я бросилась в погоню.

13 минут 45 секунд до выстрелов

Добежав до конца тоннеля, я увидела сбоку дверь, снесенную с петель. Верховный закрыл ее на ключ, но Дима с Перебегаевым выбили. За ней оказалась винтовая лестница вверх, но как высоко она шла, разглядеть было невозможно из-за особенностей конструкции. Я не хотела медлить и побежала наверх.

Из-за замкнутого пространства и затхлости начала кружиться голова, но я не сбавляла темпа, пока на что-то не налетела. Я вскрикнула от испуга. На ступенях лежал Перебегаев со стрелой, торчащей из горла. Его глаза все еще были открыты, и в них застыла сама смерть. Я подняла голову, чтобы понять, откуда можно было выстрелить, и со стороны стены увидела ослабленную тетиву. Ловушка, как в самом настоящем средневековом замке! В голове промелькнула страшная непростительная мысль, лучше пусть так, чем если бы это был Дима. Теперь я стала подниматься не так быстро, внимательно глядя по сторонам.

9 минут 21 секунда до выстрелов

В конце лестницы была еще одна приоткрытая дверь. Я юркнула в нее и оказалась в нашей Университетской библиотеке на верхнем уровне. Куда дальше? Где Дима? Оглянувшись по сторонам, я так ничего и не увидела, но тут послышались мужские голоса. Они доносились со стороны балкона, и я бросилась туда.

Я не верила глазам! Мой Дима стоял с пистолетом в руке и держал на мушке воскресшего с того света Сергея Петровича Вдовина! Нашего главного библиотекаря, добродушного старичка, моего друга…

– Дима, что это значит?

– Познакомься, Ланская, это и есть Верховный!

– Сергей Петрович?!

– Лерочка, попроси своего друга опустить оружие.

– И не подумаю! – огрызнулся Смирнов, крепче сжав в руке пистолет.

– Вы инсценировали свою смерть? – спросила я.

– Ты не оставила мне выбора, – развел руками библиотекарь. – Еще чуть-чуть, и ты догадалась бы, что Верховный это я. К тому же, мне пришло время слегка обновиться… Замена органов – процедура непростая. Я с лета над собой работаю и сейчас чувствую себя на сорок лет моложе.

– Как вы могли? Вы же сами мне рассказывали про Оболенку!

Я не понимала, чего во мне больше: ненависти к этому человеку, обиды за его предательства или злости на себя, что была так слепа. А ведь Сергей Петрович – идеальный Верховный! Знающий все и всех. Уважаемый и почтенный. В его руках вся информация Оболенки, архивы, библиотека, картотеки…

– Пойми, мой дорогой друг, в Калокагатии нет ничего дурного, – ласково заговорил он, а я скривилась, как от червивого яблока. – Мы боремся за лучший мир, пусть наши методы и кажутся ужасными. Лера, ты на голову выше всех членов нашего общества, в тебе я видел своего преемника. Мне хотелось, чтобы ты сумела открыть наш мир, проникнуться идеями, принципами и идеалами Калокагатии.

– Вы недостаточно хорошо меня знали, – отрезала я. – Проникнуться идеалами? Резать детей, красть чужие разработки, а в качестве бонуса отрываться на оргиях?! Кстати, это как-то совсем не вяжется с самим понятием Калокагатия.

– Ты обучалась основам менеджмента и теории управления и знаешь, что сотрудников надо поощрять. Секс, как ни странно, отлично работает. У каждого есть скрытые желания, об удовлетворении которых он втайне мечтает. У нас есть практически все: деньги, власть, успех, поэтому я мог дать лишь отсутствие моральных рамок.