Тайна Оболенского университета - [18]

Я достала из ящика большой черный мусорный пакет и сложила туда вчерашнюю одежду. Ветровка была старая, ее было не жалко, а вот джинсы, толстовка и кеды… Но выбора не было. Мусорные контейнеры стояли сразу за жилым корпусом, и я быстро, не привлекая внимания, к ним прошмыгнула. Но как только я открыла крышку бака, чья-то тяжелая ладонь опустилась мне на плечо. Вздрогнув от испуга, я отскочила в сторону и приготовилась давать объяснения Романову, но передо мной стоял не он.

– Авилов, придурок! Ты напугал меня.

– Это я и планировал, – усмехнулся он и схватил за руку с мешком, – что это у тебя в пакете? Уж, не труп расчлененный?

– Ты больной! – отдернула руку я и быстро выбросила компромат в мусор.

– Да, ладно тебе, Лерочка, – Петя шагнул ко мне и практически вжал в стену, – расскажи, что там было в пакете.

– Для тебя там не было ничего! – упираясь ладонями в его грудь и отталкивая от себя парня, сказала я. – Просто старая одежда.

– Старая одежда? Неинтересно, – фыркнул он и, шлепнув меня по ягодице, пошел к корпусу.

Авилову удалось испортить мне настроение, да еще и голод превратил меня в разъяренную фурию, усмирить которую мог только вкусный завтрак. Кафетерий был практически пуст, но я все равно присела за барную стойку. Казалось, что если буду видеть, как готовят еду, ее подадут быстрее. Наконец, передо мной поставили тарелку с греческим салатом, но не успела я его попробовать, как в кафетерий зашел профессор Романов собственной персоной. Видимо, этот день решил доконать меня окончательно, посылая одного за другим людей, которых я не переносила. Уткнувшись в тарелку, я понадеялась остаться незамеченной. Голод моментально пропал, и теперь кусок в горло не лез. Мне уже принесли горячие сандвичи, а я так и не поела. Романова же не было слышно, кажется, он даже не делал заказ, и я решила обернуться, чтобы проверить, не ушел ли этот индюк.

Вопреки моим надеждам Арсений не просто не ушел, он внимательно рассматривал меня. Под его изучающим взглядом стало неприятно до покалывания кончиков пальцев ног, как это бывало на приеме у врача. Неужели пытался узнать во мне ночного гостя? Наши гляделки затянулись до неприличия, и я кивнула профессору, но он воспринял как знак и подошел к стойке.

– Добрый день, Валерия…

– И вам.

– Завтракаете? – он взглянул на мой салат и поморщился, чему я не удивилась, ведь у этого человека аллергия на все, что как-то связано со мной.

– Как видите. А вы вот нет? – я взглянула через плечо на его пустой столик.

– Я зашел, когда увидел вас, – спокойно ответил Арсений, словно это было чем-то обычным. Зайти в кафе ради меня и специально выжидать, чтобы я его заметила.

– Почему тогда не подошли? И что вам вообще от меня нужно?!

– Только напомнить, что к трем жду ваши наработки по диплому, – улыбнулся он, продолжая всматриваться в мое лицо, пытаясь поймать на нем каждую эмоцию.

– Я помню, Арсений Витальевич. Не переживайте, я не опоздаю, – ответила я, расплываясь в такой же лицемерной улыбке.

– Отлично, тогда не задерживаю вас, – кивнул он и уже хотел уйти, как задержался и снова бросил взгляд на мой салат, – лучше бы мясо ели, а не всякую траву.

Человеческий организм – вещь очень интересная. Стоит нам утолить голод, как настроение поднимается. Как только Романов ушел из кафетерия, ко мне вернулся аппетит. Я даже предположила, что Индюк может быть демоном, обладающим сверхсилой влиять на работу внутренних органов. Например, не позволять желудку принимать пищу. Вот он ушел, и я снова смогла поесть. Усмехнувшись своим мыслям, я снова погрустнела, вспомнив, что совсем скоро мне предстоит снова встретиться с Арсением. Да еще у него дома один на один!

Вернувшись к себе, я собрала в большую папку все то, чем занималась больше года с профессором Радзинским. Свою работу я начала как курсовую еще в прошлом году и успешно защитила, тогда Павел Аркадьевич предложил развить ее в диплом. Мы немного расширили тему, и теперь я писала о влиянии трактатов Пьера Абеляра на зарождение номиналистической диалектики средневековья. Такая работа не могла оставить Арсения равнодушным.

Без трех минут три я уже стояла на пороге дома с зеленой крышей и звонила в звонок. Время, пока Романов не открыл дверь, показалось мне вечностью, но когда я его увидела, не смогла сдержать легкого смешка. Судя по виду Арсения, я его разбудила: растрепанные волосы, заспанное лицо с вмятиной от подушки на щеке и надетая наизнанку футболка с каким-то ярким рисунком, который невозможно было разобрать с оборотной стороны ткани.

– Валерия, вы пришли сдавать работу или веселиться? Что вас рассмешило? – он сказал это довольно строго, но напугать меня не вышло.

– Простите… Ваша футболка…

Арсений опустил взгляд и только заметил свою оплошность. Еле слышно выругавшись, он стянул с себя футболку и, пока ее выворачивал, я имела возможность насладиться прекрасным мужским телом. Романов был отлично сложен, да и спортзалом явно не пренебрегал… Даже не у всех наших оболенских атлетов были такие ярко очерченные кубики. А спина… широкая, мужественная…

– Я могу одеваться, вы все рассмотрели? – усмехнулся профессор, нагло разоблачивший меня. Черт… Как стыдно.