Тайна Оболенского университета - [146]

– Потому что от вина в сон клонит, а я и так еле держусь. Ты лучше скажи, что про меня Дима говорил?

– Сначала, что ты вся такая умная, вечно везде лезешь, выскочка и раздражаешь дико. Я предложила тебя убрать, но он сразу давай отказываться…

– Убрать?!

– Не в смысле кокнуть, а просто убрать из Универа. Я ж тебя тогда не знала. Но Димка так заартачился, что я поняла – тут что-то неладно. Долго пыталась разговорить нашего красавчика, в итоге он сдался! А потом звонит мне как-то утром в шоке такой и говорит, что вы переспали. Я давай радоваться, а он сказал, что испугался, нагрубил и выгнал тебя.

– Да… Не лучшая ночь в моей жизни, – грустно усмехнулась я.

– Он тогда заладил, что так для тебя будет лучше и все такое. А я ему говорю, что он лопух. Эх… Не поверил. Пришлось Анастасию Михайловну подключать. Уж она ему объяснила, как с девушками надо себя вести – дверь открыть, руку поцеловать, делать приятные мелочи. Инструкции он слушал, но все жаловался, что у тебя на его ухаживания реакция ненормальная. Сложная вы парочка, скажу я тебе!

– Видимо, я не всегда понимала, что он ухаживает… Неужели у него никогда не было нормальной девушки?

– А по нему не видно? Его романы никогда не интересовали. Всегда работой жил. Он же у нас человек-легенда. Несколько лет назад в городе серия убийств девушек была. Все тогда полагали, что маньяк, а Димка не поверил в эту версию, стал копать глубже. В итоге вывел на чистую воду целую группу высокопоставленных лиц, которые устроили что-то вроде закрытого клуба с изощренными и очень жестокими развлечениями. Когда все выяснилось, многие головы полетели, а Смирнова представили к награде. Тогда-то с Никоновым они и начали враждовать. Белобрысому не давали покоя лавры нашего красавчика. Сам-то остался у разбитого корыта, потому что искал маньячелу.

– А Ксения? Она тоже завидовала Диме?

– О! Ксения – совсем другая песня. Она в нашего Димку по уши втрескалась, бегала за ним, как собачка, а вот ему Александрова была по барабану. Чего только она не предпринимала. А как-то заказала номер в «Национале», шампанское, свечи, сама в неглиже… Позвонила Смирнову, мол, случилось что-то, пусть срочно приезжает. Он и приехал. Короче, она ему сказала, что пока «ее пожар не потушит, его не отпустит».

– И он что? Потушил пожар?

– Ага. Еще как! Окатил ее льдом из ведерка с шампанским и ушел.

– Это на него похоже, – засмеялась я.

– А потом дело со взрывом в Мараккеше и подозрения на Оболенку. Смирнову не поверили, более того, настоятельно просили бросить расследование. Обиженная Ксю подсуетилась и пустила слух, что Дима совсем рехнулся, сражается против ветряных мельниц. Учитывая Димину нелюдимость, от него многие отвернулись. Руководство его не отстранило только из уважения к прежним заслугам, но расследование почти не финансируют.

– Но как же все эти убийства? У нас же столько доказательств! – возмутилась я.

– Завтра днем Дима должен подать отчет, тогда будет видно.

– Отчет? Так вот почему ему так нужно было в Москву.

– Да. Ваша поездка в Прагу влетела в копеечку, и Димку вызвали на ковер. Но ты не волнуйся, ему не привыкать, – Лариса поставила на тумбочку свой пустой бокал, забрала у меня нетронутый мой и допила его. – Лер, скажи мне только честно, тебе Димка сильно нравится?

– Нет.

– Нет?!

– Нет, он мне не нравится. Я его люблю.

– Он тебя тоже. Только признается еще через полгода, – улыбнулась Лариса. – А теперь давай спать. Что-то у меня голова от вина закружилась.

– Спокойной ночи.

– И тебе, Лер.

Я повернулась на бок, просунула руку под подушку и прикрыла глаза, на лице все еще играла счастливая улыбка. Получается, Дима мне не врал! Все, что я принимала за игру и лукавство, на самом деле было правдой! Он совершенный грубиян, дикарь, остолоп и Индюк! Мой Индюк! Мой любимый Индюк!

48. Дотянуться до счастья

Случаются моменты, когда ты смотришь на старого знакомого по-новому, и тот, к кому ты привык, оказывается совершенно другим человеком. Грубый, неотесанный мужлан Смирнов на самом деле был неопытным в любовных делах мужчиной… А ведь глядя на такого красавца, я не могла предположить, что он не искушен женским вниманием. Я помнила, как впервые увидела его, как мы повздорили, как он грубил и не скупился на едкие, а порой беспардонные замечания. Дима показался мне высокомерным, излишне самоуверенным нахалом. Я принимала в штыки его странные поползновения в мою сторону, не понимая, что на самом деле так он пытался ухаживать.

Смирнов не единожды твердил, что у него есть ко мне чувства, что я ему нравлюсь. И теперь стало понятно, каким нелегким было это признание, но тогда я отвечала Диме лишь недоверием. У меня самой не было опыта общения с парнями, может быть, поэтому я не допускала мысли, что Дима искренен? А ведь я уже давно его любила. Да, после нашей чудовищной первой ночи мою любовь перекрыло чувство глубокой обиды. Я даже позволила себе заблуждаться, думая, что прежняя симпатия прошла. Это было не так. Мне удалось заглушить любовь обидой, но сила последней постепенно ослабевала, а чувства к Диме только крепли.

Рано утром я услышала шум в гостиной. Электронные часы показывали всего шесть тридцать, а Смирнов уже встал? Но тут я вспомнила про его встречу с начальством и решила проводить Диму на работу. Как бы сильно мне ни хотелось спать, я слишком нуждалась в Смирнове, чтобы ждать, когда он вернется. Под раскатистый храп Ларисы я аккуратно выскользнула из спальни.