Тайна Нилии - [49]

Прошло несколько секунд. Из пропасти раздался голос:

— Стоп! Держите крепче! Я должен балансировать, чтобы попасть в пещеру!

Еще через минуту он крикнул:

— Спускайтесь! Есть проход! Все верно!

У всех вырвался радостный крик. Сначала спустили Нилию, за ней последовали все остальные. Робер остался один на площадке. Он притянул к себе веревку, обвязался ею, связал оба конца крепким узлом, зацепил их за утес, потом обвел взглядом равнину, озаренную огнями английских бивуаков, и скользнул в пропасть. Через минуту он находился на узкой площадке, среди своих спутников.

Прежде всего, француз снял с себя веревку, развязал узел и вытянул ее всю к себе. Таким образом, англичане никогда не узнают, каким путем ушли осажденные!

Он думал и помнил обо всем, этот французский буржуа, сделавшийся генералом.

Зажгли факелы; Лаваред пошел впереди, и весь отряд углубился в темный коридор. Сначала он был широк, потом сузился и превратился в трубу, по которой беглецы ползли на руках и на коленях.

Вдруг перед ними оказался колодезь с перпендикулярными стенами. С помощью веревок они переправились через него и спускались все ниже и ниже.

Явилось новое препятствие. Галерея была залита водой. Со свода падали крупные капли воды. Очевидно, они проходили под руслом ручья, который протекал у подножия утеса. Люди вошли в воду и пошли вперед. Вода доходила до пояса. Жак посадил Нилию на плечи и шел осторожно, поглядывая на поверхность подземного канала.

Неужели вода заставит их остановиться, разобьет все их надежды и усилия? Дальше, дальше… Вода дошла до груди. Еще несколько шагов — и придется вернуться! Нет. Слава Богу! Почва повышается. Галерея почти суха. Целый час идут они вперед, дрожа от холода, в мокром платье. Вдруг Робер вскрикнул: он увидел небо и звезды. Беглецы торопливо двинулись вперед и вышли в узкую долину, окаймленную гранитными утесами. Это — дорога в Абиссинию, которая приведет беглецов в лагерь союзников. Безумная радость охватила солдат. Увидя ручей, они бросились к нему и пили, пили, не отрываясь, пока не почувствовали легкого опьянения.

Освеженные, бодрые беглецы направились в горы, пересекали долины, спускались во рвы, карабкались на утесы. Разбитые, мокрые, измученные, они шли вперед, не останавливаясь. На заре они увидели лагерь.

Несколько всадников показалось им навстречу.

— Кто вы? Откуда?

— Я — Робер Лаваред, генерал армии нильских патриотов!

Эти слова были сигналом к всеобщему ликованию. Всадники галопировали вокруг отряда, стреляли в воздух, кричали «ура!»

Весь лагерь пришел в движение.

Явилась пехота и артиллерия, и сам рас Маконен выехал встретить Робера. После приветствий и поздравлений дело объяснилось. Коварство англичан раскрылось. Абиссинцы не имели намерения присоединиться к армии инсургентов. Они были слишком заняты: отводили воду Голубого Нила, выжигали оазисы в пустыне. Войска рас Маконена находились в резерве. Остальные полки абиссинской армии расположились вдоль берега Красного моря, чтобы помешать прибытию подкрепления англичан.

Льюис Бигген сообщался со своей страной только через Александрию.

Невозможно описать радость Робера и его спутников.

Вчера — они ожидали смерти, сегодня — они смотрят вперед с надеждой и могут рассчитывать на успех!

Им очень хотелось скорее вернуться на Нил.

Решили дать себе отдых целые сутки. В это время сильный абиссинский отряд отправился к английскому лагерю. Но было поздно. Англичане ушли. Несомненно они скоро заметили бегство врагов и понеслись через пустыню донести своему генералу о новой неудаче.

Глава IX ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ

Мэбль Аштон была белокурая, тоненькая девушка с большими голубыми, мечтательными глазами, красивым носом и маленьким ртом. Только узкий и низкий лоб портил ее красивое личико, что нисколько не мешало молодым лейтенантам британской армии находить ее прелестной и умной.

Правда, Мэбль была единственной дочерью баронета, полковника Аштона, получавшего сто тысяч фунтов стерлингов годового дохода. В Англии больше, чем где-нибудь, деньги всегда приобретают репутацию ума. В сущности, хорошенькая Мэбль представляла собой элегантное ничтожество.

Молодая особа, впрочем, была романтична и считала Англию первой страной во всем мире. Когда началась война, она покинула Лондон, присоединилась к отцу и на его упреки ответила с достоинством.

— Война против африканцев будет простым военным походом. Дочери полковника не мешает присутствовать при этом!

Можно думать, как сильно она была разгневана неудачами английской армии! Она не находила достаточно слов, порицая поведение лорда Биггена. Отступать перед сборищем чернокожих, которыми предводительствует какой-то француз! Если ей замечали, что английская армия отступила не перед неграми, а перед отсутствием воды, она возражала не задумываясь:

— Разве на войне нужна вода?

Мэбль плакала при известии, что башни, постройка которых обошлась в несколько миллионов, разрушены. Между тем англичане все отступали и остановились только в окрестностях развалин Фив, где еще была вода. Мэбль до того надоела лорду Биггену своими визитами и всевозможными, необычайными планами атаки, которые она придумывала, что генерал поручил полковнику Аштону защиту укреплений с приказанием сейчас же занять их, как только покажется неприятель.