Тайна невидимых шедевров - [28]
Сделать музыкальную шкатулку было очень трудно. Нужно быть искусным механиком и хорошим музыкантом. Обладая абсолютным слухом, М. Г. Маслюк успешно справился с этой труднейшей задачей, а прирожденное чувство прекрасного помогло ему в оформлении шкатулки «под старину». Музыкальный номер для своей шкатулки он выбрал достаточно сложный — увертюру к опере Бизе «Кармен». Шкатулка прекрасно вызванивает мелодию. Ныне в домах появились другие «шкатулки» — магнитофоны, радиолы, телевизоры, но в сделанной Маслюком шкатулке есть своя прелесть.
Затем пришла очередь увлечения фотоделом. Сначала М. Г. Маслюк смастерил автоматический фотоаппарат, работавший на узкой пленке. Фотоаппарат был вмонтирован в рукоятку трости. При нажиме на кнопку пленка передвигалась на один кадр. Последующие аппараты были все меньше и меньше. Последний из них — в половину ногтя мизинца руки. Спичка, поставленная стоймя рядом, выглядит как Эйфелева башня рядом с одноэтажным домом. Однако по своим возможностям и оптическим качествам фотоаппарат-малютка не уступает обычным аппаратам. Снимки он делает отличные. На выставке в Токио, где наряду с другими экспонатами демонстрировался и этот фотоаппарат, им заинтересовались японские специалисты, их фототехника не знала ничего подобного.
— Что умеет ваш фотоаппарат? — спрашиваю у мастера.
— Он снимает так же, как и обычные аппараты. Объектив у него типа «Апланат». Благодаря ничтожно малому фокусному расстоянию и большой постоянной диафрагме достигается широкий угол захвата и хорошая резкость изображения.
— Какая пленка пригодна для него?
— Ни одна пленка к нему не подходит. Пришлось применить кассетный метод: по размеру кадра нарезаю с помощью специального шаблона крохотные квадратные пленки и каждую отдельно заряжаю в аппарат.
— Вроде старинных камер-обскур со стеклянными пластинками?
— Вот именно. Затвор имеет выдержку «В». Трудности возникают при съемке. Аппарат надо во что-то упереть, но как? Его ведь и в руки не взять. Но приспособился.
— Качество снимков?
— Хорошее. Для первой пробы сделал женский портрет, размер снимка в восемьдесят раз меньше макового зерна. Напечатан на обычной бумаге «Унибром», проработка деталей лица очень хорошая, совсем нет зернистости.
Михаил Григорьевич сделал тем же фотоаппаратом еще меньший снимок — в 200 раз меньше макового зерна! В микроскоп хорошо видно, насколько сочен и рельефен этот уникальный снимок.
* * *
Как-то Михаил Григорьевич получил письмо из Киева. Директор Института сверхтвердых материалов приглашал жмеринского умельца поработать в институте, где никак не могли наладить зачеканку и крепление в державках мелких кристаллов синтетических алмазов.
— Дал я согласие, — рассказывает Михаил Григорьевич, — решил поработать. Почему не помочь товарищам? Моя работа заключалась в нанесении тончайших микрошкал на визиры оптических приборов и в зачеканке мелких алмазов. С кристаллами более крупных размеров мастера справлялись успешно, а вот с мелкими дело застопорилось. Пригляделся к операции, решил, что она довольно примитивна. Разработал свой способ, и уже в первый день выдал две с половиной нормы. Обучил зачеканщиков, и дело пошло. Работал в институте всего два месяца, потом ушел...
— Почему ушли?
— Потому что такая работа мне противопоказана, нужен свободный полет мысли, раскованная фантазия. У конвейера этого не обретешь...
Обычный музей — это средоточие уникальных художественных произведений искусства, памятников материальной культуры разных стран и народов. Анфилады залов, благоговейная тишина, застекленные витрины, картины в тяжелых золоченых рамах...
Не таков музей на жмеринской улице, в доме, где живет Михаил Григорьевич Маслюк. Он существует уже более 20 лет, двери его открыты для всех желающих. В нем один-единственный хранитель — сам хозяин квартиры. Две комнаты отданы под домашний «Эрмитаж». Диапазон экспонатов весьма обширен: картины, множество скульптур (от мраморной 75-килограммовой до золотой малютки-балерины высотой 1,5 миллиметра, массой 0,015 грамма), всевозможные барельефы, чеканка, коллекция часов самых разных видов.
Вступив на лестничную площадку, сразу догадываешься, что квартира Михаила Григорьевича находится именно здесь. На входных дверях большая бронзовая ручка необычной конфигурации, вокруг замочной скважины бронзовые литые затейливые украшения, даже номер квартиры как-то по-особенному выгравирован на пластинке из нержавеющей стали. Когда хозяин открывает дверь, звучит, словно приглашая войти, нежный мажорный аккорд.
Приглашаем читателей совершить небольшую экскурсию в этот уникальный музей. Над входом в него было бы уместно поместить слова: «Меньше, еще меньше!», так как главное место в нем отведено уникальным микроминиатюрам. Мы уже говорили, что М. Г. Маслюк — автор почти 500 удивительных миниатюр. Часть из них находится дома, другие экспонируются в музеях как в СССР, так и за рубежом. Только с помощью сильных оптических приборов (луп и микроскопа) посетители музея могут рассмотреть экспонаты-невидимки. На вид многие из них напоминают пылинку, большинство же вообще нельзя увидеть простым глазом.
«Новый Марс» — это проект жизни на Марсе через 200 лет. Вторая книга, которая окажется на Марсе. Первая — «Будущее освоение Марса, или Заповедник „Земля“». «Новый Марс» включает в себя 2 части: «Марсианская практика в лето 2210» и «В поисках марсианских сокровищ и приключений». Перед вами продолжение художественной повести с далеко ведущей целью: превращение планеты Земля в ядро глобального галактического Заповедника!
Томас Альва Эдисон — один из тех людей, кто внес наибольший вклад в тот облик мира, каким мы видим его сегодня. Этот американский изобретатель, самый плодовитый в XX веке, запатентовал более тысячи изобретений, которые еще при жизни сделали его легендарным. Он участвовал в создании фонографа, телеграфа, телефона и первых аппаратов, запечатлевающих движение, — предшественников кинематографа. Однако нет никаких сомнений в том, что его главное достижение — это электрическое освещение, пришедшее во все уголки планеты с созданием лампы накаливания, а также разработка первой электростанции.
