Тайна Нефертити - [30]
— Хетты напали так внезапно, — рассказывал ей потом Тутанх, — и силы наши были так малы, что пришлось отступать, а не гнать их до самой границы, как бывало. Но сначала мы сражались. Мне удалось поразить нескольких врагов. Но тут копье одного из них вонзилось в мое колено. Наши воины заслонили мою колесницу и сдерживали натиск хеттов, сколько было можно, пока враги не повернули назад.
Юная царица слушала его со слезами на глазах. Рана, казалось бы, не такая уж тяжелая — выбита часть кости коленной чашечки, но Тутанхамону, несмотря на все усилия лекарей, не становилось лучше. Напротив, с каждым днем он все больше терял силы. Эйе проявил большое беспокойство о здоровье фараона. Он стал лично по нескольку раз в день посещать больного. Тутанхамон лежал на циновках, покрытых мягкими одеялами, с трудом превозмогая боль.
Анхесенпаамон стояла перед ним на коленях, гладила его по голове, и, держа в другой руке букетик голубых цветов, приговаривала:
— Потерпи, потерпи. Смотри, что я тебе принесла. Это твои любимые, я сбегала за ними в поле. Туда, где мы с тобой так часто гуляли. Помнишь это место?
— Помню. Спасибо, Анхен. Поставь вазу перед моими глазами, я хочу их все время видеть. И не уходи!
— Я скоро вернусь, только переоденусь. Я буду с тобой, я так тебя люблю!
Эйе неслышно вошел в комнату и наблюдал за влюбленными. То, что это был диалог влюбленных, ясно было при первом взгляде на них. Увидев Эйе, Анхесенпаамон зарделась и вскочила, словно стесняясь своей откровенности. Эйе снисходительно улыбнулся и сказал:
— Иди, царица, я побуду с фараоном. Заодно мы поговорим.
Анхен вышла, Эйе сел рядом с ложем молодого царя.
— Я вижу, рана серьезная, — сказал он. — Ты пользуешься теми замечательными снадобьями, которые я прислал?
— Спасибо, Эйе. Я очень благодарен тебе.
— Не надо благодарить. Разве я могу относиться к тебе иначе? Ведь ты мне как внук. Разве не так? Я был сподвижником Аменхотепа третьего, а потом — твоего отца, Эхнатона… И сейчас изо всех сил стараюсь помочь тебе царствовать достойно.
— Это верно, Эйе.
— Тогда почему ты не подписал последний закон, подготовленный мною?
— Я не успел прочитать его и изучить.
— Раньше тебе этого не требовалось, ты мне доверял.
— Я и теперь доверяю, но…
— Но, — подхватил Эйе, — кто-то нашептывает, что тебе пора уже самому стать полноправным властителем. Да? Ведь ты фараон! И тебе скоро восемнадцать!
— Не в этом дело, — с явным смущением ответил Тутанхамон, и Эйе понял, что угадал.
— Hе смущайся, — покровительственным тоном сказал Эйе. — Ты взрослеешь, и понятно твое стремление к самостоятельности. Но даже самому мудрому властителю нельзя пренебрегать дельными советами. А разве я когда-нибудь дал тебе плохой совет?
— Нет, конечно, нет, — торопливо заговорил юный фараон. — Но я уже достаточно взрослый, чтобы и самому вникать во все государственные дела.
— Счастливый возраст, — словно не замечая озабоченности фараона, сказал Эйе. — Возраст любви… А у вас с Анхен все еще нет наследника.
Даже сквозь бледную кожу фараона было видно, что он покраснел, словно его уличили в чем-то неприличном. А Эйе продолжал говорить и даже начал подтрунивать:
— Может, вы несерьезно относитесь к необходимости иметь наследников и все еще предаетесь только детским забавам?
Фараон, явно смущенный, не отвечал, а Эйе продолжал:
— Между прочим, забота о наследнике трона — это тоже государственная обязанность. Вам пора уже подумать об этом серьезно.
— Мы пьем снадобье, присланное тобой, — смущенно сказал Тутанхамон.
— Я другое пришлю, еще лучше, — пообещал Эйе. — Ты выздоравливай, набирайся сил, а об остальном я позабочусь. Уж столько лет я помогаю тебе царствовать, помогу и впредь.
— Хорошо, Эйе, только сейчас я не в силах ничего подписывать.
— Понимаю и ухожу.
Вошла Анхесенпаамон. Она успела принять ванну, переодеться и теперь выглядела такой красавицей, что Эйе невольно залюбовался ею и подумал: «Вся в мать. Мудрость и величие царицы придут к ней позже. А сейчас эта девушка так соблазнительна. Ей нужен настоящий муж, а не этот умирающий отрок».
Он вышел. Анхен, загадочно улыбаясь, села рядом с фараоном. Тутанхамон, заметив это, спросил:
— Есть хорошие новости?
— Я думаю, ты обрадуешься… У нас будет ребенок.
— Наследник?! — с надеждой воскликнул фараон.
— Да! Я долго сомневалась, но теперь уже точно знаю. Это подтвердил мой личный врач, но я приказала ему молчать, не говорить пока никому об этом.
— Даже Эйе? Почему? Ведь он все время говорит о наследнике.
— Да, и Эйе… Он стал каким-то странным, и я боюсь ему открыться.
— Но ведь это он помог, его специальные снадобья.
— Я давно перестала их пить.
— Ты думаешь…
Он не успел договорить, как вошел врач, но Анхен поняла, что хотел сказать фараон, который и сам с некоторых пор стал терять доверие к Эйе. Она надеялась, что известие о будущем ребенке поможет Тутанхамону выздороветь, ведь ему надо растить наследника!
Но чуда не произошло. Ни лекари, ни настои трав не помогли фараону. Рана плохо затягивалась, было заметно, что нога стала короче. Но хуже всего было то, что появившиеся сначала кое-где на ноге багрово-синие пятна стали расползаться по всему телу. Но и в этом состоянии, угасая буквально на глазах, фараон пытался принимать самостоятельные решения, не всегда совпадавшие с мнением опекуна.
Любовь возвышает, любовь разрушает… У каждого это происходит по-своему. Павел считает, что в его отношения с любимой девушкой, как и вообще в жизнь, вмешались мистические силы.
Необычный цвет у воды Манычского озера, иной раз кажется, что она покрыта сединой. Это оттого, что многое повидало оно на своем веку. На берегу лежит большой плоский камень, на нем кривыми буквами высечены слова: «Здесь похоронен Митя». Как он тут оказался? И почему на хутор каждый вечер с печальным криком прилетает белая чайка, а в степи на солончаках вырос островок незабудок? Кто посадил посреди пшеничного поля дерево и как спастись от чар степной царицы? У каждой легенды своя подлинная история, но все они рассказывают о любви.
Кто ты, Зигфрид? Долгое время этого не знал почти никто, потому что у него было ещё одно имя. Но радистке Анне, которая шлёт от него в центр телеграммы, неважно, как его зовут: с ним её объединяет общее дело и любовь. При поддержке патриотов Зигфрид ведёт смелую и опасную «игру» с абвером и гестапо, добывая важные сведения для штаба разведгруппы госбезопасности, действующей на оккупированной территории Северного Кавказа и в прифронтовой полосе.Повесть написана на основе воспоминаний Г. Артёмова (псевдоним), принимавшего участие в деятельности этой группы.
Вам не случалось во время отпуска пофлиртовать с приятным человеком? Санаторий, морское побережье или туристическая поездка — самое подходящее для этого место. Однако, отдаваясь внезапно возникшему чувству, человек и предположить не может, как отразится на его судьбе этот курортный роман и какой след он оставит в его сердце.
Легко ли вынести несправедливое обвинение в неполные двенадцать лет? Вот и Алька не вынес. Он поссорился с сестрой и ушел из дома. Тогда мальчик, конечно, не предполагал, что необдуманный поступок приведет его к мошенникам, которые использовали Альку для своих махинаций. Осознав это, он тайно покидает их и, стараясь выжить, становится «закаленным бойцом улицы», где оказалось немало таких, как он, беспризорных детей. Вместе с ними он попадает в самые невероятные ситуации. Чем же закончатся его скитания?
Шестнадцатилетняя школьница полюбила своего товарища из выпускного класса. Но идёт война, и любимый уходит на фронт. Сама Зойка во время эвакуации детдома принимает на себя ответственность за судьбы ста с лишним детей, отправляясь с ними пешком в трудную и опасную дорогу, полную приключений. В пути Зойку поддерживает мысль о встрече с любимым. А у судьбы свои законы.В основу повести легли реальные события.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.