Тайна, не скрытая никем - [53]

«Давай-ка мы тебя отвезем к доктору», — сказал он наутро. И позвонил на работу: «Мне надо отвезти жену к доктору».

Мэриан предложила прокипятить иглу и чтобы он вскрыл чирей. Но он побоялся сделать ей больно, и вообще вдруг что-нибудь выйдет не так. И они сели в грузовик и поехали к доктору Сэндзу. Доктора не было на месте, пришлось ждать. И тут, в приемной, другие больные рассказали им новости. Все были изумлены, что они не знают. Но радио, как правило, включала она, а в эти дни она так плохо себя чувствовала, что не выносила никакого шума. И на дороге они не заметили никаких групп людей, ничего необычного.

Доктор Сэндз разобрался с чирьем, но не вскрывал его ланцетом. Он вдруг резко ударил по чирью, прямо по головке, — внезапно, когда Мэриан думала, что доктор собирается только посмотреть. «Вот! — сказал он. — Меньше возни, чем с иголкой, и в целом не так больно, ведь вы даже испугаться не успели». Он вычистил рану, наложил повязку и сказал, что скоро полегчает.

Ей и вправду полегчало, но очень хотелось спать. В голове был какой-то туман, и она плохо соображала, так что снова легла в постель и спала, пока не пришел муж и не принес ей чаю — это было уже часа в четыре. И вот тогда она вспомнила про этих девочек — про то, как они зашли к ним на ферму утром в субботу и попросили пить. У Мэриан было много кока-колы, и она вынесла ее девочкам в красивых стаканах с цветочками, с кубиками льда. Мисс Джонстон пила только воду. «Он» позволил девочкам пообливаться водой, и они прыгали кругом, поливая друг друга и веселясь напропалую. Они пытались перепрыгивать струи воды, словно скакалку, и немножко бесились, когда мисс Джонстон не видела. «Ему» пришлось практически отнимать у них шланг, и кого-то из девочек даже окатить водой, чтобы не шалили.

Она пыталась вспомнить, кто из девочек это был. Она знала дочку священника, и дочку доктора Сэндза, и Трауэллов — их ни с кем не перепутаешь, у них этакие маленькие овечьи глазки. Но кто еще? Она вспомнила, что одна девочка особенно шумела и прыгала, пытаясь достать шланг, даже когда «он» его забрал. А другая ходила колесом. А третья была худенькая, хорошенькая малютка со светлыми локонами. Но может, она путает с Робин Сэндз? У той светлые волосы. Вечером Мэриан спросила у мужа, знает ли он, кто из девочек кто, но муж запомнил еще меньше — он не местный, и для него все они были на одно лицо.

Еще она рассказала ему про мистера Сиддикапа. Она заново припомнила все «представление». Как он расстроился, как качал воду насосом, как показывал. Она не могла успокоиться. Они говорили об этом, ломали головы и так завелись, что в эту ночь почти не спали. И наконец она сказала: «Слушай, я знаю, что надо сделать. Надо пойти поговорить с адвокатом Стивенсом».

И они встали с постели и пошли с утра пораньше.

— Полиция, — сказал адвокат Стивенс. — Полиция. Должны пойти посмотреть.

Ему ответил муж:

— Мы не знали, что нам делать, имеем ли мы право.

Он упирался обеими ладонями в стол, растопырив пальцы, давя вниз и растягивая скатерть.

— Не обвинение, — сказал адвокат Стивенс. — Информация.

Он и раньше, до инсульта, говорил так сокращенно. И еще, Морин уже давно заметила, как он всего несколькими словами, даже произнесенными не особенно дружелюбным тоном — точнее, произнесенными резко и с упреком, — умел подбодрить людей и снять у них с души тяжкий груз.

Тут Морин вспомнилась еще одна причина, по которой женщины перестали навещать мистера Сиддикапа. Их пугало белье. Женское белье, нижняя одежда — старые поношенные комбинации, лифчики, потертые трусы и растянутые чулки. Развешенные на спинках стульев или на веревке над обогревателем или просто лежащие кучей на столе. Все эти вещи, конечно, когда-то принадлежали его жене, и сначала казалось, что он их стирает и сушит, чтобы потом рассортировать и отдать кому-нибудь. Но проходили недели, а белье никуда не девалось, и женщины стали гадать: может, он нарочно разложил кругом эти вещи? Может, он на что-то намекает? Может, он их надевает на себя? Может, он извращенец?

Теперь, когда эта история выплывет наружу, ему все поставят в вину.

Извращенец. Может, они были правы. Может, он отведет полицию к месту, где задушил или забил до смерти Хезер в припадке извращенной похоти. А может, что-то из ее вещей обнаружится у него в доме. И люди будут говорить такими ужасными приглушенными голосами: «Меня это ничуть не удивляет. А вас?»

Адвокат Стивенс что-то спросил про работу на Дуглас-Пойнт, и Мэриан ответила:

— Он работает в техническом обслуживании. Каждый день, когда он оттуда выходит, его проверяют счетчиком на рентгеновские лучи, и даже тряпки, которыми он вытирает ботинки, приходится закапывать в землю.

Закрыв дверь за этой парочкой и увидев их удаляющиеся фигуры, искаженные рельефным стеклом, Морин не ощутила ожидаемого облегчения. Она поднялась по лестнице на три ступеньки — на площадку, где было полукруглое окошечко. И стала смотреть им вслед.

Никакой машины, грузовика или другого транспорта видно не было. Вероятно, они оставили ее на главной улице или на стоянке позади ратуши. Может быть, не хотели, чтобы их машину видели у дома адвоката Стивенса.