Тайна Мумии - [10]

На столе я увидел бронзовый постамент; возле него лежал прекрасный ятаган, чей эфес блестел в лучах висевшего над столом светильника.

Не видно было ни ящика, ни Али, но я был уверен, что карлик где-то поблизости и, если понадобится, придет мне на помощь.

С оружием наизготовку я бросился к столу. Араб не успел даже осознать, что я в шатре, как моя рука легла на постамент.

Удивленный возглас сорвался с его губ при виде меня. Он молниеносно схватил ятаган и быстрее, чем это возможно описать, нанес удар; если бы его ятаган достиг цели, он снес бы мне голову с плеч.

Прыжок в сторону, однако, спас меня и, не успел он выпрямиться, как я выпустил топорище и послал прямой удар правой в голову. Мой кулак чуть не свалил шейха, но он, как прирожденный боксер, удержался на ногах и, покрытый кровью, стекавшей изо рта и носа, с загоревшимися адским огнем глазами ринулся на меня.

Но в этот миг сбоку от меня мелькнула вспышка света и я услышал глухой, хрустящий звук. Атака араба вдруг захлебнулась. Ятаган задрожал в его руке и упал на землю. Рукой, державшей ранее оружие, он конвульсивно схватился за что-то, торчащее из груди. Оно тотчас скользнуло назад, и я увидел сжатые на рукоятке пальцы и длинный нож с широким лезвием, с которого стекали капли крови. На длинной мантии расплылась влажная темная полоса.

Араб покачнулся несколько раз взад и вперед и затем, с булькающим, задыхающимся криком, мертвым пал наземь!

Я обернулся было, чтобы взглянуть на владельца ножа, но тут — словно в ответ на крик араба — раздалось дикарское рычание, и что-то накинулось на меня сзади. Длинные коричневые руки вцепились мне в горло, одежда мгновенно превратилась в клочья, тело рвали пальцы, больше похожие на стальные когти.

Нападение было таким внезапным и яростным, что я покачнулся и упал бы, если бы противник не дернул меня назад.

Целью его было мое горло, и в безумных попытках покрепче сжать его этот зверь или человек мигом оголил мне плечи и испещрил их глубокими бороздами, откуда потоками хлестала кровь.

Ты ведь знаешь, Фрэнк, что я человек сильный, но хватка этого дьявола оказалась сильнее, и я чувствовал себя беспомощным, как ребенок. Я отбивался, но никак не мог сбросить его с себя; напрягал все силы, но был не в состоянии помешать ему с нечеловеческой злобой царапать и рвать мое тело.

В первый миг схватки я выронил нож и теперь мог только пригибать голову, защищая горло, и наудачу размахивать топором.

Вскоре я начал слабеть от потери крови.

Мелькнула смутная мысль об Али и, еле слышным голосом, я позвал его на помощь.

Противник тут же дернул мою голову назад; в горло впились острые когти.

Страшная смерть уже подбиралась ко мне, когда слуха достиг дружеский возглас Али и я не столько услышал, сколько почувствовал град быстрых ударов, посыпавшихся на врага.

Хватка на горле ослабела, ужасные руки выпустили плечи. Я был свободен!

Задыхаясь, я прислонился к высокому столу; и все же я сознавал, что рядом вновь завязался бой и Али, как только что мне, может понадобиться помощь.

Я взял себя в руки и повернулся к врагу. Клянусь жизнью, Фрэнк, я увидел перед собой мумию, которую мы извлекли из гробницы!

Ошибки быть не могло: та же приземистая, мощная фигура, те же черты, искаженные теперь яростью и казавшиеся воплощением кошмара.

Карлик из гробницы стоял сейчас лицом ко мне и делал короткие, свирепые выпады в сторону Али, а тот, с ножом в руке, уклонялся с изумительной гибкостью и при каждой попытке схватить его погружал лезвие в тело Твари.

Застыв от ужаса, не в силах пошевелиться, я наблюдал за схваткой, пока Али, отступив в сторону при резком выпаде врага, не поскользнулся; еще немного, и он оказался бы во власти чудовища.

Вот оно длинной рукой прижало малыша к груди; свободная рука взметнулась было к горлу Али, когда способность двигаться вернулась ко мне.

Я бросился вперед на нетвердых ногах, поднял тяжелый топорик и, вложив в удар всю свою ненависть, обрушил его прямо на уродливую голову.

Я услышал хруст и увидел, как лезвие рассекло череп до самой шеи — и затем я потерял сознание.

Я пришел в себя, лежа на груде ковров. Али промывал мои раны. Его уход и лечение оказались такими действенными, что вскоре я смог встать на ноги, чувствуя себя почти здоровым и ощущая не более чем легкое недомогание от ран.

— Где мумия? — сразу же спросил я.

— Я разрубил проклятую тварь на части, и сейчас мои люди сжигают ее, — ответил он.

— Этой ночью мы с тобой избавили мир от двух чудовищ,

— продолжал он. — Мне неизвестно, как умудрился шейх вдохнуть жизнь в Тварь. Он владел неведомыми силами. Он знал, что гробница существует, знал и то, что в ней покоилось тело человека, который много веков назад был верховным жрецом и могущественным колдуном. Он знал, что вместе с магом были похоронены его глубочайшие тайны — средства обрести власть над стихиями и самой жизнью.

Более того, шейху было известно, какими ужасными способами жрец на протяжении тысячелетий сохранял свое подобное летаргическому сну бытие. Он узнал заклинания, посредством которых мог наделить жизнью тело жреца.

Многие тайны он выведал благодаря мне, используя различные нечестивые ухищрения, одному из которых ты был свидетелем. Но меня отвращали его попытки проникнуть в запретное, и я часто отказывался ему помогать, пока он побоями не заставлял меня подчиняться.