Тайна моего мужа - [116]

«…не побывал ли тут пасхальный кролик». Джейкоб обязательно спрыгнул бы с дивана и побежал по дому в поисках яиц, разбудив Роба и Лорен, и Рейчел оказалась бы в роли надоедливой гостьи и свекрови, не вовремя напомнившей ребенку про Пасху.

– Я вот думаю, не поспать ли нам еще, – закончила она вместо этого, подозревая, впрочем, что им это вряд ли удастся.

– Не-а, – отказался он.

Его дрогнувшие ресницы мягко пощекотали ей шею.

– Знаешь, как сильно я стану по тебе скучать, пока ты будешь в Нью-Йорке? – шепнула она ему на ушко.

Для Джейкоба это, конечно, не имело никакого смысла. Он не обратил внимания на вопрос и, покрутившись, устроился на ней поудобнее.

– Бабуля, – довольно объявил он.

– Уф, – охнула она, когда он ткнул ее коленом в живот.

Дождь пошел сильнее, и в комнате внезапно похолодало. Рейчел поплотнее закутала их обоих в одеяла и крепче обняла Джейкоба.

– Вот дождик идет, все льет он и льет, и тихо храпит старичок, – запела она ему на ушко. – Он шишку набил, остался без сил, а утром подняться не смог.

– Еще, – потребовал Джейкоб.

Рейчел запела песенку сначала.

Маленькая Полли Фицпатрик проснется сегодня с телом, которое никогда уже не станет прежним. И это вина Рейчел. Джону Полу и Сесилии трудно будет с этим смириться. Потрясение останется с ними на месяцы, прежде чем они наконец, как сама Рейчел, поймут, что немыслимое произошло, а мир не остановился, и люди по-прежнему обстоятельно беседуют о погоде, и по-прежнему бывают уличные пробки и счета за электричество, скандалы со знаменитостями и политические перевороты.

Однажды, когда Полли уже вернется домой из больницы, Рейчел пригласит Джона Пола к себе и попросит описать ей последние мгновения жизни Джейни. Она уже представляла, как именно все пройдет. Его напряженное, испуганное лицо, когда она откроет дверь. Она приготовит для убийцы своей дочери чашку чая, а он сядет за ее кухонный стол и заговорит. Она не отпустит ему грехов, но заварит чай. Она никогда не простит его, но, возможно, и не сдаст полиции, и не потребует от него сознаться. После его ухода она сядет на диван и будет раскачиваться, причитать и выть. В последний раз. Она никогда не перестанет оплакивать Джейни, но это будет в последний раз, когда она станет плакать по ней так.

Затем она заварит в чайнике свежий чай и решит. Примет окончательное решение, что еще нужно сделать, какую цену заплатить – или же на самом деле все уже оплачено.

– Шишку набил, остался без сил, а утром подняться не смог…

Джейкоб заснул. Рейчел бережно сдвинула его с себя и переложила головку на подушку. Во вторник она сообщит Труди, что увольняется из школы. Она не вернется на работу, где может встретиться с малышкой Полли или ее отцом. Это невозможно. Пришло время продать дом, вместе с памятью и болью.

Ее мысли вернулись к Коннору Уитби. Не встретились ли они взглядами на какой-то миг, пока он бежал через дорогу? На миг, когда он угадал ее убийственные намерения и побежал, спасая свою жизнь? Или она это придумала? Этого мальчика Джейни предпочла Джону Полу Фицпатрику.

«Ты выбрала не того мальчика, милая».

Выбери она Джона Пола – и осталась бы жива.

Рейчел задумалась, любила ли Джейни Коннора на самом деле. Предназначался ли Коннор ей в зятья в той выдуманной параллельной жизни, которую ей не довелось прожить? И не обязана ли в связи с этим Рейчел сделать для Коннора что-нибудь приятное в память о Джейни? Например, пригласить на ужин? Она содрогнулась от одной мысли. Нет, только не это. Она не может выключить чувства так же просто и быстро, как закрутить кран. Рейчел по-прежнему видела ярость на лице Коннора на той записи и то, как Джейни отшатнулась от него. Она сознавала – по крайней мере разумом, – что в этой сцене не было ничего особенного: просто обычный мальчик-подросток, жаждущий добиться от девочки прямого ответа. Но это не означало, что она его простила.

Она подумала о том, как Коннор улыбался Джейни в той записи, прежде чем вышел из себя, – искренней улыбкой влюбленного. И вспомнила фотографию из альбома Джейни, ту, где Коннор так тепло смеялся над какой-то ее шуткой.

Возможно, однажды она пришлет Коннору копию этой фотокарточки с запиской. «Я подумала, что вам, возможно, будет приятно иметь этот снимок». Это станет неявным извинением за то, как она обращалась с ним все эти годы. И еще за попытку его убить. Давайте не забывать и об этом. Рейчел поморщилась в темноте, повернула голову и утешения ради прижалась губами к волосам Джейкоба.

«Завтра я зайду на почту и возьму бланк заявления на паспорт. Я навещу их в Нью-Йорке. Возможно, даже отправлюсь в этот чертов круиз на Аляску. Марла с Маком могут поехать со мной. Они не боятся холода».

«Мам, иди-ка ты дальше спать», – посоветовала Джейни.

На миг Рейчел увидела ее потрясающе отчетливо: женщиной средних лет, какой она могла бы стать, уверенной в себе и в собственном месте в мире, властной и любящей, снисходительной и нетерпеливой со своей старушкой-матерью, помогающей ей получить первый в жизни паспорт.

«Не могу заснуть», – отозвалась Рейчел.

«Еще как можешь», – возразила Джейни.

И Рейчел заснула.