Тайна моего двойника - [12]

Шрифт
Интервал

– Причем я, как ты знаешь, американка, а она – русская.

– Русская? Невероятно!

Ги раскачивался на стуле с потрясенным видом.

– Бывают, по-твоему, такие стопроцентные двойники?

– У тебя есть тушь? – деловито обратился он ко мне. – Накрась глаза.

Я вытащила зеркальце и стала быстро чернить ресницы. Ги внимательно следил за мной.

– Теперь придвиньте стулья друг к другу, чтобы я мог вас видеть рядом, – скомандовал он.

Мы послушно загремели стульями.

Многие в кафе уже давно поглядывали на наш столик, а теперь на нас уставились просто все. Ги покачался на стуле еще.

– Нет, девочки, – наконец он оставил свой стул в покое и, поставив локти на стол, придвинулся к нам близко. – Нет, мои дорогие. Вы – близняшки. В этом нет никаких сомнений.

Обеденное время кончилось. Мы обменялись телефонами и условились созвониться ближе к концу недели. Шерил вернулась к себе на работу – в контору американского банка, а я, совершенно обалдев и чувствуя себя неимоверно усталой, поползла домой, где немедленно забралась в постель и, завернувшись по уши в одеяло, уснула.


Уже давно стемнело, и в мою квартирку вполз мрак и осел в углах. Я открыла глаза.

Было одиноко. Было пусто. Не хватало Шерил.

Она не звонила.

Правильно, мы же условились к концу недели.

Моя квартира и моя жизнь сделались пустыми. Шерил – или наше загадочное и невероятное сходство? – влекла меня к себе. В первую же встречу она сделалась основным содержанием моих мыслей, во вторую – основным содержанием моей жизни. Слишком быстро и слишком сильно.

Я испугалась.

Я тоже не стала звонить.

Мы с Джонатаном уставили подносы тарелками с разными блюдами и, выбрав столик у стенки, уселись перекусить. Студенческая столовая была полна народу, и в зале стоял многоязычный гул. Мимо прошмыгнули мелкие, как дети, вьетнамцы, сзади нас разливался итальянский, рядом две длинноногие белесые голландки кокетничали с коренастым американцем в кепи задом наперед на плохом французском – в Сорбонне французский был средством международного общения. Мы с Джонатаном говорили по-английски – я решила, что мне надо тренироваться, ведь Шерил американка…

– Ты какой-то киносценарий сочинила, – сказал Джонатан, когда я закончила рассказывать историю встречи с моим двойником. – Это слишком неправдоподобно!

– Ты бы нас видел рядом! – Я налила себе пива в стакан. Джонатан всегда пил только воду.

– Хорошо. Скажи тогда, как такое может быть? Как твоя сестра-близняшка могла затеряться на другом конце земного шара?

– В том-то все и дело…

– У тебя мать родная?

– Да… Но у нее – приемная!

– И что, по-твоему, твоя мать подарила второго ребенка какой-то американке? Или продала за твердую валюту?

Я представила свою маму в роли сначала щедрой благотворительницы, дарящей своих детей иностранцам, затем в роли торговца своими детьми и поняла, что в моей голове поселился бред.

– Ты прав, – вынужденно признала я. – А отчего тогда мы так похожи?

– Игра природы, – ответил Джонатан.

Я задумалась. Джонатан тоже.

– Тебе одиноко, – сказал он вдруг задушевно, касаясь моей руки. Такой смелый жест он позволил себе впервые со времени нашего знакомства. – Ты у мамы одна, и отца у тебя нет. Так часто бывает в неполных семьях – чувство одиночества. И тебе очень хочется верить, что ты нашла свою сестру. Это твоя подсознательная мечта. И я тебя понимаю.

В его взгляде читалась мужественная готовность дать мне понять, что я ему нравлюсь.

– Но только не стоит принимать желаемое за действительное, – добавил он мягко.

Я выдернула свою руку из-под его руки.

– Тебе же потом будет больно, – заторопился Джонатан, – когда ты поймешь, что это хоть и редкое, но всего-навсего сходство. И что каждая из вас живет своей жизнью, в своей стране…

Я чуть не плакала. Если он в чем и был прав – так это в том, что мне изо всех сил хотелось верить, что Шерил – моя сестра.

– Извини, что я тебе даю советы (конечно, советы тут давать неприлично, вмешательство в частную жизнь, понимаете ли)… Постарайся отнестись к ней как к просто симпатичной девушке, которая могла бы – в лучшем случае – стать твоей подругой… Извини, – добавил он еще разок для верности, на случай, если я еще не приняла к сведению десять предыдущих извинений, – я просто не хочу, чтобы ты страдала от разочарований.

– Спасибо, Джонатан. Ты очень милый. Мне пора.

Я повернулась и пошла по гулким мраморным коридорам Сорбонны к тяжелым старинным дверям выхода. По-моему, Джонатан смотрел мне в спину.

Может быть, он был и прав, но он опоздал. Шерил уже вошла в мою жизнь. И мне было уже больно ее вычеркнуть.


Наступили выходные. Я мучилась и не знала, что делать. Мне страшно хотелось быть рядом с Шерил, ей звонить, с ней говорить. Но меня удерживало несколько трезвых соображений. Во-первых, Джонатан был прав и его слова осели в моем сознании. Во-вторых, я боялась быть навязчивой. С ними, западными людьми, всегда приходится быть начеку. Они церемонны в форме и сдержанны в содержании. Получается вежливо и обтекаемо. Никогда не скажут: мне это не нравится, а что-то вроде «это славно». Считайте, что не понравилось. Потому что, если понравилось, тогда скажут: «это очень славно». Очень – значит ничего, сносно. Дипломатический тренинг, которым я обязана Игорю, мне сильно помог – если бы я сохранила свою ленинскую простоту, то вообще не сумела бы не то что общаться с ними, но даже и догадаться, в чем тут фокус. Мы в России куда более откровенны и открыты и, в целом, если на обратное нет особых причин, говорим то, что думаем. Западные же люди принципиально говорят именно не то, что думают, и им нужны особые причины, чтобы сказать правду… Занятно, да? Все это надо было сначала постичь, потом как-то научиться их понимать и с ними говорить на том же языке… Впрочем, последнее мне слабо удавалось. У них-то эти китайские церемонии в крови, они интуитивно знают, как надо и как не надо. Мне же приходилось обдумывать каждый свой жест, и, лишенный помощи чувств и интуиции, мой интеллект кряхтел от натуги, прежде чем принять решение.


Рекомендуем почитать
Пойди туда — не знаю куда

Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.


Обреченные невесты

Агент ФБР Брэд Рейнз охотится на серийных убийц много лет. Но ничего подобного он еще не встречал.На счету маньяка — уже четыре молодые красавицы.Их полностью обескровленные тела лежали в позе распятия. Более того, убийца каждый раз оставляет на месте преступления свою «визитную карточку» — подвенечную фату.Что пытается сказать убийца? Чего добивается? Все это пока остается загадкой для Брэда и его команды, ведущей дело Коллекционера Невест. Но он найдет ответы на вопросы — или погибнет во время поисков.Ведь у него — личный счет к Коллекционеру.


Две коровы и фургон дури

Жизнь у молодого деревенского парня Эллиота Джексона и раньше была непростая. Впечатлительному и наделенному наследственным даром предчувствия, читающему невидимые знаки, ему хронически не везет с самой обычной работой. А тут еще лучший друг Спайк находит среди леса плантацию конопли и, недолго думая, похищает весь урожай. И для обоих друзей начинается настоящий кошмар: приятели оказываются вовлечены в чужую жестокую игру.


«Тобаго» меняет курс ; Три дня в Криспорте ; «24-25» не возвращается

События, описываемые в приключенческой повести «Тобаго» меняет курс», относятся к периоду присоединения Латвии к Советскому Союзу. В центре повествования — команда торгового латвийского судна «Тобаго», находящегося во время этих событий в океанском плавании.«Три дня в Криспорте» — приключения советских моряков в зарубежном порту.«24–25» не возвращается» — повесть о поиске преступника.Авторизованный перевод с латышского Юрия Каппе.


Покойся с миром

В прошлом международный преступник, а ныне почтенный торговец предметами искусства, он просыпается утром и обнаруживает у себя в доме труп. Бывший подельник Овидия Уайли заколот снятым здесь же со стены коллекционным кинжалом. Разумеется, это выглядит очень странно. Но еще более странно звучит предложение появившегося вскоре агента ЦРУ.Овидий должен внедриться в Ватикан и оттуда выйти на след священника, исчезнувшего вместе с огромной денежной суммой…


Знаменитые киллеры, знаменитые жертвы

…Наёмный убийца, или киллер (от англ. killer) — человек, совершающий убийства за материальное вознаграждение от заказчика. Такие убийства называются заказными, и большинство законодательств мира считают виновными в них и исполнителя, и заказчика….Энциклопедический словарь.


Е.Б.Ж.

Брошенная мужем, отвергнутая общими друзьями, Вика оказалась совершенно неприспособленной к жизни: никчемная дамочка, мужнина жена, и то бывшая... Отчаявшись, она даже решилась подобрать с помойки бомжа: отмыть, одеть и сделать из него себе защитника… Жажда реванша приводит ее в фирму, отписанную супругом при разводе, где Вика взялась директорствовать, плохо понимая, во что она ввязалась. Угодив в самую гущу опасных и жестоких бизнес-игр, Вика поздно осознала – счет в них идет не только на деньги, но и на жизнь, на ее жизнь.


Королевский сорняк

«Так не бывает!» – твердила себе Тоня, когда красавец и богач Кирилл влюбился в нее, невзрачную кассиршу. Но его нежность смела все преграды, и Тоня отважилась поверить в сказку… Напрасно! Очень скоро она стала сомневаться в самом существовании и любви, и фирмы, и богатства Кирилла. Но зачем ему понадобилось разыгрывать спектакль перед Тоней?! Постепенно мелкие недоразумения превращаются в самый настоящий кошмар. Кирилл исчезает, но его тень преследует Тоню, жестоко наказывая за каждое ослушание. Раздираемая страхом, любовью и гордостью, она самонадеянно отказывается от помощи частного детектива Алексея Кисанова.


Тайна моего отражения

Игорь сделал все, чтобы превратить жизнь Ольги Самариной в рай. Но этот рай рушится в тот день, когда Ольга, будучи в Париже, сталкивается на одной из улиц с собственным двойником. Сходство до того разительно, что она, как завороженная, отправляется на его поиски. И, как только жизненные пути Оли и американки Шерил пересекаются, – девушки попадают на прицел неведомого убийцы, готового уничтожить их всеми способами… Ольга остается одна: Шерил в коме, заботливый Игорь непонятным образом исчез, – и за ней охотится убийца.


Мертвые воды Московского моря

Афанасий Карачаев найден мертвым в своей квартире. Официальное заключение о смерти указывает на сердечную недостаточность, но Ляля, любившая Карачаева, этому заключению не верит. Она обращается к частному детективу Алексею Кисанову, который берется за дело. Очень скоро становится ясно, что Карачаеву помогли отправиться на тот свет. Но это был первый и последний ясный пункт в этом деле: дальше – сплошные загадки. Самым таинственным образом исчезает дочь Афанасия Карачаева, и детектив ищет ее следы в темных водах Московского моря.