Тайна Медонского леса - [2]

– А вы говорили, господа, что это манекен! – выкрикнул Викарио.

– Говорит тоже по-французски! – прибавил Карлеваль.

Но плоские шутки эти остались без ответа со стороны незнакомца.

Шумное общество Бребана, занятое собственными разговорами и развлечениями, и не замечало назревающей ссоры, тем более, что Марсьяк притворялся подгулявшим.

Наскучив всем этим, незнакомец потребовал счет. Когда гарсон подавал ему счет, Марсьяк нашел возможным вырвать эту любопытную бумажку у него из рук.

– Хе-хе! Мы не из тароватых, не разоримся на угощение! – захохотал он, проглядев цифры.

Как ни велико было терпение незнакомца, как ни серьезны и важны причины, заставлявшие его выносить все эти глупейшие выходки, он не в состоянии был выдержать последней дерзости, и у него тоже сорвалось с языка несколько резких слов.

Задиристый нахал ответил новой грубостью, слово за слово, и вспыхнула уже настоящая ссора.

Все кинулись в их сторону, переполох произошел страшнейший, один из гарсонов крикнул даже слово «полиция».

На лице незнакомца отразилось заметное волнение. Он понизил голос и настолько смягчил интонации, что зрители посчитали ссору прекращенной.

Но такая развязка не входила в расчеты Марсьяка, затеявшего ссору. Решив довести жертву до желаемого конца, он нанес ей последний, жестокий удар, разом рассеявший колебания и нерешительность.

– Охота вам, господа, обращать внимание на человека, который не намерен дать удовлетворение за нанесенное им оскорбление! – пожал плечами Марсьяк.

– Оскорбление?.. Я оскорбил кого-нибудь?.. Вы поддаетесь крайне странному недоразумению, милостивый государь.

– Довольно, господа! Стоит ли говорить с подлым трусом! С багровым лицом, сверкающим взглядом вскочил незнакомец со своего места.

– Вы грубо оскорбляете человека, вам совершенно неизвестного! – задыхаясь, проговорил он.

– В таком случае, вот вам моя визитная карточка, – нахально и презрительно отвечал Марсьяк. – Мое имя – Марсьяк. Позвольте узнать ваше?

– Не считаю нужным сообщать его вам.

– Почему так?

– Да просто потому, что слишком уважаю свою фамилию, чтобы сообщать ее всякому встречному.

– Видите, я был совершенно прав, когда сказал, что вы не пойдете дальше.

– Ошибаетесь, я не остановлюсь, пока не исправлю вас, сударь.

От этих слов, как от удара хлыста, Марсьяк вскочил с места.

– Хорошо-с! Экипажи наши у подъезда, а Медонский лес под боком, если только вам угодно будет избрать эту местность, – проговорил Марсьяк, меняя тон манеры отчаянного гуляки на тон светского человека.

– Место для меня совершенно безразлично, но я хотел бы покончить с этим как можно скорее, потому что спешу… И притом я здесь никого не знаю.

– Укажите, мы отыщем кого-нибудь из ваших приятелей.

– В Париже у меня нет ни друзей, ни знакомых, – заметил тот. – Только сегодня ночью приехал я сюда, а завтра утром должен опять уехать.

– Да вот, мои приятели могут оказать вам эту пустяковую услугу. Викарио, друг мой, согласны вы быть секундантом этого господина?

– Как! Совершенно не зная даже, что он за личность? – изумился Викарио.

– Прошу вас сделать это для меня, – настойчиво продолжал Марсьяк.

– Пожалуй, я согласен, но ведь нужен еще другой, – проговорил герой контрабанды.

– Возьмите Медерика.

– Очень благодарен вам, сударь, за оказанную вами услугу, – проговорил незнакомец.

– А вы, Карлеваль и Буа-Репон, идете со мною, не так ли? – обратился Марсьяк к двум другим своим приятелям.

Те, конечно, изъявили полнейшее согласие.

Викарио, хлопнув по плечу горячо рассуждавшего о чем-то в стороне, сильно подвыпившего Медерика, сказал ему на ухо:

– Ты знаешь, что Марсьяк должен драться через час?

– Что за припадок храбрости! А с кем дерется он? – спросил Медерик.

– С субъектом, которого он совершенно не знает. Господина этого мы видим в первый раз, но ты должен быть его секундантом.

– Почему бы нет? А кто он такой?

– Кажется, американец, только из южных.

– Француз должен всегда оказывать поддержку американцу, особенно если он его совсем не знает, – изрек Медерик.

Спокойно, без шума вышли все шестеро из зала.

Спускаясь по лестнице, Марсьяк шепнул что-то Викарио на плохом испанском языке.

Через пять минут, заехав за оружием к Карлевалю, противники уже катили по дороге к Медону.

– Я напишу преинтересную хронику, – бормотал заплетающимся языком Медерик.

II Дуэль

Хорош летом восход солнца в лесу. Веселое чириканье только что проснувшейся птицы. Горячие ласки солнечных лучей, обливающих ярким, ослепительным светом и скромную, стыдливую фиалку, и душистый ландыш, и ароматную листву зеленого леса. Все вокруг ликует и веселится, и этот праздник природы праздником же откликался и в душе человека.

Бедняк, растянувшийся на зеленой мураве Медонского леса, испытывал, вероятно, такое же чувство. Сладко потягиваясь и позевывая, он философствовал, нисколько не тяготясь тем, что у него не было квартиры:

– Да будь у меня моя прежняя комната в Сен-Дени, я бы не смог наслаждаться этим чудным зрелищем!

Подымаясь с сырой земли и расправляя свои онемевшие члены, он прибавил:

– Прочь, ревматизмы! Будет еще и ваше время, только попозже… А то, пожалуй, слишком дорого обойдется мне созерцание красот природы. А ведь и хорош же этот Медонский лес!