Тайна Лидии - [13]
Картина не была завершена даже наполовину и выглядела очень чудно́. Лица людей состояли из толстых неряшливых мазков масляной краски. Нос одного мужчины был намалеван так густо, что Лидия могла бы взяться за него и поднять холст. Может быть, художник очень торопился, и потому вышло так странно? Лидия обвела взглядом стены. Большинство картин не принадлежали кисти Рембрандта, это было видно сразу. Лидия так много раз листала альбомы с репродукциями, что научилась отличать старинные полотна от написанных позже. Похоже, Рембрандт коллекционировал чужие картины. А вот рисунки были его, некоторые из них Лидия узнала. Одни изображали людей, другие – природу, пасущихся коров, мельницы, шпили церквей, дворцы и лодки на каналах.
Вдруг кто-то больно схватил Лидию за волосы. Испугавшись, она закричала и попыталась выкрутиться, но стало только больнее.
«Это старик!.. Я же знала, что он рассердится! Зачем так хватать, можно ведь словами!.. Ай!» Лидия отчаянно пыталась сбросить руку, которая держала ее волосы, и наконец нащупала… лапу! Хватка тут же ослабла. Обернувшись, Лидия увидела сидевшую на мольберте обезьянку.
– Зачем ты меня схватила? Я ужасно испугалась! – строго выговорила она, стараясь успокоиться.
Обезьянка склонила голову набок. Сморщенное личико как будто выражало сожаление. Лидия не разбиралась в обезьянах, но это, кажется, была мартышка, и притом довольно симпатичная. Лидию она явно не боялась. Наоборот, зверек протянул девочке черную лапку будто для приветствия.
– Что ж, будем друзьями! – улыбнулась Лидия и пожала мартышкину лапу. – Только не хватай меня за волосы!
Обезьянка перепрыгнула на столик и уселась среди красок и кистей. Лидия принялась осматривать мастерскую. Она изучала плащи, шлемы, оружие и картины. Мастерская напоминала музей или аукционный зал – так много разных предметов здесь хранилось. Лидия узнавала картины Рембрандта: женщина в белой сорочке, бредущая по воде, мужчина на лошади, солдаты в шлемах. Вернувшись к мольберту, девочка увидела, что мартышка схватила кисточку и размахивает ею. Смешное зрелище!
Жаль, что нет фотоаппарата, подумала Лидия и тут же вспомнила, что в кармане лежат блокнот и карандаш. Блокнот, подаренный дедушкой… Если бы он только мог оказаться здесь… Но об этом Лидия решила не думать. Усевшись на стул, она стала рисовать мартышку. За пару минут она так погрузилась в работу, что не услышала, как открылась дверь.
– Wat doe jij hierbinnen?![4]
Лидия так испугалась, что уронила и блокнот, и карандаш. Перед ней потрясал кулаками Рембрандт.
– Jij mag niet in mijn atelier zijn![5]
Лидия не понимала ни единого слова. Какой ужас, она забыла голландский!
– Простите, – пробормотала она. – Я не нарочно, я не хотела никого обидеть, просто здесь так красиво и интересно… А мартышка схватила меня за волосы.
Старик только покачал головой. Он немного успокоился, но явно не понимал, что говорит Лидия. Как же так? Ведь вчера они преспокойно разговаривали… Тут Лидию осенило. Дрожащими руками она достала коробочку с пастилками и быстро сунула одну в рот. Лишь бы подействовала! Старик недоверчиво смотрел на нее.
– Что это ты ешь? – сердито спросил он. – И что это за странный язык? Ты уж говори так, чтобы я понимал!
– Простите, – снова пробормотала Лидия и поспешила спрятать коробочку в карман.
Слава богу, теперь они снова могут говорить друг с другом. Пастилки действуют только сутки, как она могла забыть!
– Здесь тебе делать нечего, – решительно произнес старик. – Сюда вообще никому нельзя заходить без позволения, слышишь? Никому! Особенно детям – они бог знает что могут натворить. Похоже, ты непослушный ребенок. Почему ты не у Хендрикье на кухне?
– Простите, простите меня, – повторяла Лидия. – Просто здесь так много красивых вещей. И так приятно пахнет! И я ничего не трогала, честное слово.
– И слава богу. – Рембрандт поджал губы, хотя сердился явно меньше прежнего. – А теперь иди прочь, я буду работать.
Лидия кивнула. Она наклонилась, чтобы поднять с пола блокнот и карандаш, но старик ее опередил. Подняв блокнот, он стал рассматривать рисунок. Лидия смутилась: могла бы нарисовать и получше. Рембрандт наморщил лоб и провел пальцем по бумаге. Лидии очень хотелось попросить вернуть ей блокнот, но она не решалась.
– Это ты нарисовала? – спросил наконец старик.
Лидия неуверенно кивнула. Старик расхохотался.
– Точь-в-точь Петер! Та же дурашливая мордочка!
– Мартышку зовут Петер?
– Да, я назвал его в честь одного скупщика картин, настоящего остолопа, который ничего не смыслит в искусстве. Он и сам рисует, совсем как Петер на твоей картинке. Хорошая работа!
Лидия покраснела, услышав похвалу. Ей было жаль мартышку, названную в честь того, кто так не нравился Рембрандту. Но обезьянке, похоже, не было до этого дела. Она соскочила на пол и чесалась возле одного из полотен.
– Я очень люблю ваши картины, – робко произнесла Лидия. – Я очень много их видела. Дедушка говорит, что вы величайший художник всех времен и народов.
Рембрандт ничего не ответил, но лицо его засветилось от удовольствия.
– Где же ты видела мои картины? – спросил он.
Белоснежное одеяло покрывает широкие склоны холмов, известных как Острый хребет.Шурх-шорх. Шурх-шорх. Кто-то бредет по глубокому снегу, и звук тяжелых шагов далеко разносится в ночной тиши. В канун Куманельника, праздника зимнего солнцестояния, в нору под названием Торнвуд пришел бард. У него на плечах была только истрепавшаяся в странствиях одежда, а в голове бессчетные сказания. И одно из них он приготовил для любопытных крольчат, которые притихли у очага в предвкушении рассказа.Это история о Подкине Одноухом – кролике, ставшем таким великим, что о храбрости его вот уже многие века складывают легенды.
Спокойные дни в Аграбе закончились – в городе бушуют песчаные бури, угрожая сровнять его с землей! Жасмин и Аладдин выясняют, что дело в старинном проклятии. Давным-давно оно было наложено на Аграбу из-за беспечности двух друзей: человека и загадочного гуля. Теперь отважной принцессе и Аладдину придется отправиться на поиски осколков разбитого тысячу лет назад волшебного сапфира и пройти сложнейшие испытания. Однако все не так просто: в одиночку человеку проклятие не снять. Ему обязательно должен помочь гуль.
Накануне своего двенадцатого дня рождения Стелла мечтает лишь об одном: поехать в далекую экспедицию с приемным отцом, отважным исследователем, который, в свою очередь, мечтает достигнуть самой холодной части Страны вечных льдов. Но правила Клуба исследователей полярных медведей запрещают девочкам принимать участие в опасных походах. Да и тетушка Стеллы убеждена, что та получает неправильное воспитание в окружении всех этих динозавров и фей и ей место в пансионе благородных девиц, где из отчаянной сорвиголовы сделают настоящую леди: «Ей объяснят, что девушке не следует скакать галопом на единорогах и изучать пыльные старые карты».
У Барбары Гордон море разных талантов. Там, где дело касается техники, она настоящий гений. Да к тому же она помогла спасти мир от злобных пришельцев! Ее лучшая подруга Супергерл считает, что Барбаре самое место в Школе супергероев. Ну и что, что у нее нет суперспособностей! Зато разных других способностей хоть отбавляй. И вот Барбара Гордон превращается в Бэтгерл; теперь ей предстоит учиться бок о бок с юными супергероями. Нагрузка в Школе супергероев и так нешуточная, а без суперспособностей приходится выкладываться на все сто и даже двести.
Чудо-Женщина – юная воительница и принцесса. Она живет на Райском острове с мамой, царицей амазонок, и мечтает стать настоящим супергероем, причем желательно лучшим из лучших. Одного желания здесь маловато – нужно еще очень многому учиться. Так что юной амазонке прямая дорога в Школу супергероев! Здесь Чудо-Женщине предстоит обрести друзей (и недругов тоже!), усовершенствовать супергеройские навыки, стать популярной медийной персоной и... впервые увидеть мальчиков. А еще ее ожидает немало вопросов и трудностей.
После приключений в сказочном мире у Васька наладилось в реальности. Но однажды, расставшись с подругой, Васёк решил: пора вернуться в другой мир.