Тайна леса Рамбуйе - [19]
Люси жила в двухкомнатной квартире большого блочного дома. Войдя к себе, она тотчас сделалась веселой, домашней. Выражение лица, манеры, даже голос — все стало другим. И Клод удивленно наблюдал за ней, так сильно переменившейся. Схватив сына на руки, целовала его, приговаривая:
— Какой Тино красивый мальчик, а? Поздоровайся с месье, скажи: «Добрый день, месье легионер!»
Мальчик бойко повторил, поглядывая на коробку. Клод раскрыл ее, и Тино, захлопав в ладошки, стал помогать налаживать рельсы, а Люси отправилась на кухню.
В распахнутое окно почти отвесно падало солнце. Клод увлеченно играл с Тино, словно перенесясь в свое вроде бы и недавнее, но такое далекое детство.
А потом они весело обедали, как старые добрые друзья. И Клод много шутил, рассказывал прочитанные или выдуманные им небылицы про Африку.
Когда он вернулся в казармы, там уже все знали, что готовится отъезд. Ночью никто почти не спал, ожидая подъема по тревоге. Но наступило утро, и начались обычные учения. Легионеры успокоились, решив, что слухи не подтвердились. На следующую ночь ровно в час был дан сигнал к экстренной отправке. Когда бежали к трапам, взлетно-посадочные площадки густо цвели васильковыми огоньками.
— У меня предчувствие, что не на веселую прогулку везут нас на этот раз, — поделился Джиовани, поглядывая в черную пропасть под крылом самолета.
— Возможно, будет что-то вроде Чада.
— Подумаешь, Чад! Там было, как на курорте.
— На этом курорте тебя чуть не прихлопнули.
— Но все равно мне там нравилось. В Обани — как в тюрьме, простора нет.
— В Обани, между прочим, Джио, бывали отпуска, и в Обани в тебя не стреляли из-за угла.
Джиовани вздохнул, но ничего не ответил. А Клод, напомнив приятелю об отпусках, подумал о Люси.
«Первая любовь, как и первое убийство, не забывается… Как страшно и верно сказала. Сама придумала или где-то услышала? А может, ей уже многие из нашего брата рассказывали о своем первом убийстве, о пережитом? Но я нет. Об этом никому. Только себе.
Ну, а была ли у меня моя первая любовь? У дяди Жан-Поля была. У Люси — да. А у меня? Не припоминаю… Увлечения были. Но чтобы любить? Нет, не случалось. Не успел. Значит, еще будет!
В будущем? Где же это оно, мое будущее? И какое? Не вижу, не различаю. Как ту землю, что внизу в темноте, — она там есть, по мне не видно».
И снова мысли, как карусельное колесо, сделав круг, вернулись к Люси. Кем она была для него, эта уличная женщина, с которой спал за деньги и дружил бесплатно? Конечно, глупо думать, что она не такая, как все. Просто при той пустоте и оторванности от человеческих связей Люси была как бы мостиком, по которому в дни увольнений он убегал в другой мир. Вместо гавкающих команд и солдатского жаргона он слышал хрипловатый голос красивой женщины с черными блестящими волосами… И ему было хорошо.
Однажды они даже ходили на футбол.
«Забавные были у нас отношения с этой Люси, — думал Клод. — Вплелась какая-то веселенькая ниточка некоммерческих привязанностей и симпатий. Вот как получается в моей жизни — приветливости обыкновенной проститутки я рад и признателен».
И Клод подумал, что с Люси ему нравилось быть еще и потому, что она никогда не пыталась заглянуть в его прошлое, обходила эту тему далеко стороной.
Клод закрыл глаза и вдруг ясно увидел феерически сверкающий огнями ночной Париж… Толпы на Елисейских полях… Подносы с устрицами в мелко накрошенном льду… Как огромная клумба, цветочный базар на площади Терн…
Он открыл веки: в тусклом желтом освещении тесно сидели легионеры в зеленых пятнистых формах, с новенькими автоматами в руках. Гудели на один мотив двигатели. Самолет летел в предутреннем, размытом рассветом небе.
Клод уснул. Приснился ему солнечный Булонский лес с множеством гуляющих людей. И с ним девушка с распущенными волосами, похожая на певицу Сильвию Вартан. Она что-то говорит, смеется, убегает в толпу, в лес, зовет за собой. И Клод бросился за ней, расталкивая встречных, натыкаясь на стволы. Он обегал весь лес, но девушка пропала, и он упал на твердую землю, обнял ее, крепко прижался, но земля вдруг зашевелилась, стала наклоняться, перевертываться, словно сбрасывая его с себя…
Клод проснулся. Самолет делал крутой вираж. За круглым окном буйствовало солнце, и легионеры заглядывали вниз, стараясь определить, где они.
Когда шасси коснулись земли, кругом была видна только оранжевая пустыня — пески, дюны. Липкая влага горячей салфеткой облепила лицо, забинтовала тело.
— И куда же это нас занесло, шеф? — спросил Джиовани у одного из офицеров. Он никак не мог усвоить одну из главных и, казалось бы, очень простых заповедей легиона — не задавать старшим никаких вопросов.
Офицер подошел вплотную — так, что Джиовани пришлось попятиться.
— А это тебя, чумазая рожа, совсем не касается. Понял?
И, оглядев притихших легионеров, объявил:
— Джибути!
Да, это был кусок африканской земли под названием Джибути. Здесь, на побережье Красного моря, все еще оставались французские части. Влажной жаре во все времена года Джибути обязан прозвищу «Ночной горшок». Французские солдаты регулярной армии были деморализованы беспросветным однообразием караульной службы, которую несли в этом пекле, и их решили заменить легионерами.
В очерках советского журналиста, проведшего девять лет в странах Ближнего Востока и Африки, рассказывается о судьбах, традициях, обычаях, правах народов африканских стран, а также о колонии Гибралтар и княжестве Монако.
Михаил Александрович Божесов – прокурор, карьерист, юморист, циничный философ и просто привлекательный мужчина – обустраивает свою жизнь, не жалея о людях, с которыми по долгу профессии сталкивается. Его жизнь – это череда неожиданных обстоятельств, которые Божесов с лёгкостью обращает в свою пользу…Но может ли человек, иногда преступающий закон, добиться высших должностей в государстве? И что движет им? Жажда денег, обиды молодости или сердечная травма?.. И так ли проста его жизнь?
Иногда для осознания надвигающейся беды достаточно открыть глаза и назвать вещи своими именами. Горькие слова – лекарство, сладкие слова – отрава, – гласит китайская пословица. Действие происходит в непростом настоящем и в зловещем будущем, которое вполне себе возможно. Если сидеть, сложа руки. Надеюсь, что эти горькие отчаянные рассказы станут своего рода прививкой для тех, кто способен думать. Или антидотом. И отравленных известными ядами в нашем стремительно наступающем будущем станет меньше. В оформлении обложки использованы личные фотографии.
В начале XX века Кодекс майя мог стать опасным оружием в руках нацистов! За то, что профессор Леви Вайцман скрыл пророчество древнейшей цивилизации о Судном дне от Третьего рейха, ему и его детям пришлось жестоко заплатить…2012 год. Конец времен близок. На рукопись, затерянную где-то в джунглях Гватемалы, открыта настоящая охота. Найти Кодекс раньше Ватикана, раньше спецслужб должна внучка профессора Алета, ведь сами майя избрали ее для этой миссии!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник произведений известного японского политического детектива вошли повести "В тени" и "Стена глаз". Повести впервые на русский язык перевел Георгий Свиридов. Завершает книгу послесловие переводчика «НЕ КРАСОТА, НО ПРАВДА» (Сэйтё Мацумото и современный японский детектив).
Политический детектив молодого литератора Леонида Млечина посвящен актуальной теме усиления милитаристских тенденций в сегодняшней Японии.Основа сюжета — неудавшаяся попытка военного переворота в стране, продажность и коррупция представителей правящей верхушки.Многие события, о которых идет речь в книге, действительно имели место в жизни Японии последних лет.