Тайна короля Якова - [32]

— Не числится ли и декан Марбери среди ваших жертв, сэр? — выкрикнул Сполдинг, подбегая к старику. — Мы все знаем!

— Марбери отправился в Лондон со срочным известием к королю, — спокойно объяснил Чедертону Тимон, игнорируя Сполдинга. — Надеюсь, с его возвращением мы сможем лучше понять темный умысел преступника. Здесь на полу мастер Лайвли? — Тимон взглядом указал на труп.

— Я нашел его более или менее в таком положении. — Чедертон сложил ладони, на которых, как отметил Тимон, не было крови. — Сначала я подумал, что он уснул. Такое случалось с каждым из нас, я сам провел немало часов, прикорнув на этих холодных камнях, когда дремота одолевала меня за работой. Я подошел разбудить его и увидел кровь, вот здесь.

Чедертон указал на липкое пятно — будто кто-то пролил на бок Лайвли темный мед.

— И только? — спросил Тимон.

— Поняв, что он мертв, я решил сходить за деканом Марбери и за вами. — На губах Чедертона мелькнула тень улыбки. — Но тут ворвался доктор Сполдинг и озадачил меня задиристыми обвинениями в задуманном убийстве!

Захваченный врасплох незатейливым каламбуром Чедертона, трижды в одной фразе пославшего коллегу в зад, Тимон невольно прыснул.

— Кто бы мог ожидать такого школярского остроумия от столь почтенной особы? — обратился он к Чедертону.

Тот в ответ лишь пожал плечами.

Сполдинг, очевидно, не уловил намека и тем еще больше развеселил Тимона.

— Я застал его склонившимся над телом, — брызгал слюной Сполдинг.

Тимон резко развернулся к нему.

— Разве вы не видите, что Лайвли зарезан, доктор Сполдинг? Где оружие доктора Чедертона? И разве вы не видите, что кровь на полу загустела? Она пролита давно. Полагаю, Лайвли пролежал мертвым всю ночь. И, наконец, истинный убийца, которому мастер Лайвли дал ускользнуть прошлой ночью из этого самого зала, был молод, подвижен, меньшего, чем доктор Чедертон, роста, и, между прочим, он левша.

Сполдинг захлебнулся словами.

— Вы указывали на убитого правой рукой, — доверительно обратился к Чедертону Тимон.

— И подвижность, увы, не числится ныне среди моих достоинств, — признался тот, снова присаживаясь за стол Лайвли. — Но видели бы вы меня в шестьдесят! Живчик!

— Ну-ну, — произнес Тимон, обращаясь главным образом к самому себе. Обойдя старика, он опустился на колени рядом с телом. На лице убитого лежала тень.

— Вы осмотрели лицо? — спросил Тимон.

— Признаюсь, — смиренно признал Чедертон, — я побоялся. Изуродованное лицо Гаррисона уже не раз являлось мне во сне.

— Марбери мне рассказывал. — Тимон набрал в грудь воздуха и перевернул труп на спину. Лицо оказалось повреждено, но не настолько, чтобы нельзя было различить черты.

Лайвли погиб от трех колотых ран, замечал Тимон. Две в сердце и одна в печень. Крови меньше, чем можно было ожидать.

— Доктор Чедертон, доктор Сполдинг, — со вздохом попросил он, — нельзя ли попросить вас осмотреть лицо? Верно ли я понял, что оно повреждено меньше, чем у Гаррисона?

Сполдинг, покряхтывая, прошаркал к телу. Чедертон снова встал и задержал дыхание. Увиденное поразило обоих.

— Чудовищно, — прошептал Чедертон, — но никакого сравнения с тем, что осталось от Гаррисона.

— Гаррисона мы опознали только по одежде и кресту, — громко подтвердил Сполдинг. — Лайвли вполне можно узнать.

— Это может означать, что убийце не дали довести дело до конца, — сказал Тимон. — Кто-то, возможно, наткнулся на тело раньше доктора Чедертона. Этот некто мог даже оказаться свидетелем убийства.

— Но… — начал Сполдинг.

— Марбери еще говорил мне, — задумчиво продолжал Тимон, — о каком-то послании… во рту.

Он протянул руку.

— Нет! — возмутился Сполдинг.

— Во рту у Гаррисона была записка, — шепотом подтвердил Чедертон. Тимон приблизил руку к лицу мертвеца, помедлил мгновенье, а затем пальцами разжал губы и зубы и извлек мокрый от слюны клочок бумаги.

— Да, — поморщившись, заметил он, — весьма неприятно…

— Что в ней? — жадно спросил Сполдинг. Тимон развернул записку и поднес ее ближе к пламени свечи. Расплывшиеся чернила затрудняли чтение.

— Насколько я могу судить, — предположил Тимон, — здесь сказано: «Враг людей спасения использует любые средства».

— Убийца предостерегает нас! — воскликнул Сполдинг. — Он пойдет на все, чтобы прервать наш труд.

Тимон был уверен, что уже слышал эти слова, — смутное воспоминание таилось, как запыленная картина в углу забытой комнаты.

— Если наш труд действительно во спасение, — тихо вставил Чедертон.

— Эти строки… — бормотал Тимон. — Из какого-то приложения или дополнительного тома…

— Апокрифы! — фыркнул Сполдинг. — С какой стати Лайвли тратил на это время?

— Нет, — возразил Тимон. — Я бы узнал строку из любого читанного когда-либо апокрифа. Мастер Лайвли был главой вашей кембриджской группы. Имел ли он доступ к документам, закрытым для других?

— Едва ли, — отмахнулся Сполдинг.

— Определенно да, — одновременно с ним заявил Чедертон.

— А Гаррисон — прошу прощения, — обратился к Чедертону Тимон, — был главным судьей для всех остальных? Так что и ему могли быть доверены некие сведения…

— Никогда! — отрезал Сполдинг. — Гаррисон был шотландец!

— Ваша мысль мне не ясна, — признался Чедертон, игнорируя Сполдинга.