Тайна Караидели - [6]
— Если бы они знали, что мы тоже команда, дали бы гудок, — с досадой произнес Юлай.
— Ишь ты, тебе почести нужны! — засмеялся Иршат.
Пароход скрылся из виду, и ребята позабыли о нем.
С тех пор как река раздвоилась на два русла, прошло часа три. Свернув в правое, путешественники увидели, что оба русла снова сливаются воедино и, стало быть, меж ними — остров.
— Земля! — сказал Иршат.
— Колумб! — усмехнулся Сабит.
— Привал! — скомандовала Фатима. — Пора готовить обед.
Она не думала так рано обедать, но остров показался вожатой уютным, и ей захотелось, чтобы ребята побывали на нем.
И в самом деле все было здесь хорошо — и песок, и трава, и камыши, и невысокий молодой лесок. Зеленые лесистые берега сменялись в середине острова поляною, словно бы специально приспособленной для палаток наших путников.
— Обедом займутся дежурные, — сказала Фатима, — а мы все побродим по острову. Здесь наверняка найдется кое-что для наших коллекций.
Обходя остров, ребята обратили внимание на то, что правое русло реки, по которому шли суда, было гораздо шире и глубже левого. Но слева растительность была гуще. Ивы опускали длинные косы свои к самой воде, вдоль всего берега стояли стройные камыши.
Юлай заметил под ивами бревна, аккуратно сложенные у самой воды. И десятка три досок. Подошли поближе — следы костра. Значит, остров не необитаем, здесь кто-то был, и, кажется, не так давно.
На ночь остались часовыми Малик и Мидхат.
— Знаешь что? — сказал Мидхат. — Давай прямо сейчас, с вечера, маленько отдохнем, а то потом, чего доброго, ночью спать захочется.
— Нет, — ответил Малик, — не положено.
— Да знаю я не хуже тебя, что положено, а что нет. Но так-то лучше. Надо соснуть маленько, и ночью никакой сон не возьмет. Сейчас-то никто сюда не подойдет: светло еще. Остров все-таки. Все видно кругом. Чего ты боишься?
— Нет, — упрямо повторил Малик. — Не положено.
— Ну, как хочешь. Посмотрим, кто будет лучше стоять ночью, я или ты.
Видя, что спорить с Мидхатом бесполезно, Малик отошел в сторону.
Мидхат широко зевнул, присел на траву и погрузился в сладкие мечты о том, как приедут они в Уфу и пойдут там в кино или в цирк. О, в цирк — это будет замечательно! Там ведь канатоходцы выступают. Жонглеры. Борцы. Клоуны. Фокусники.
Все сильнее и сильнее клонило Мидхата в сон. Он не хотел поддаваться, раз уж Малик его не поддержал. Щипал себя за руки и ноги. Но зевота не проходила. Взгляд мальчика остановился на быстро потемневшем небе. Неожиданно захотелось пересчитать звезды. Нет, лучше — сколько воды в реке. Нет, лучше узнать, можно ли сделать пароход из кирпича. Бывают ли белые крокодилы. И рыжие рыбы…
Показалось Мидхату, что он летит в небо. Вон туда, в ту высокую вышину, где так ярко и загадочно светят эти самые звезды. У него крылья. Он слегка взмахивает ими, и от этого полет его становится плавным. Но откуда в небе волны? Почему они плещутся? Кто там, на берегу?
Мидхат спал крепким сном, когда подошел к нему Малик.
Некоторое время Малик колебался: будить или не будить?
— Спишь? — проговорил он наконец.
Мидхат приоткрыл недоумевающие, ничего не понимающие глаза.
— А? Чего?
— Проснись, часовой!
— А-а! — протянул Мидхат, очнувшись. — А что, если не проснусь? Донесешь, да? Вожатой пожалуешься?
— Не знаю. Не спросят — не скажу, спросят — скажу.
— Эх ты, мямля! Спросят — не спросят! Баран, а не человек. Сам принципиальным должен быть. Хочешь доносчиком вырасти? Это хорошо?
— Замолчи ты, соня!
— Я соня? Ничего ты не понимаешь! Я в поход шел не для того, чтобы и здесь дисциплину соблюдать. Думал — свобода здесь полная. Иди куда хочешь, делай что хочешь. Кричи, бросай камни. А тут на́ тебе — развели! Фатима, она, конечно, женщина, всего боится. А если разобраться, ну зачем, на какого черта здесь часовые нужны? Ну ты, например, можешь ответить? Кто здесь — фашисты, белые, разбойники ходят? Или волков боимся? Так они сюда никак не доберутся. Остров все-таки. А если бы один какой-нибудь и забрел, то он к жилищу человеческому ни за что не подойдет. Верно я говорю?
— Не знаю. А только спать на посту не положено.
— Незнайка ты, вот кто! Солдат не должен слепо приказ выполнять. Он все понимать должен. А ты?
— А ты?
— Что я?
— Спишь.
— Ну и что? Я же тебе объясняю почему. Знаешь, когда человек не спит, у него в организме яды скапливаются, отравиться можно.
— Не знаю.
— Не знаешь — значит, дурак.
— Кто дурак? — Малик засучил рукава.
— Ха-ха! Драться будешь? Ну, давай!
Мидхат вскочил, схватил Малика за шиворот, с силой тряхнул. Тот вывернулся и дал Мидхату по шее.
— Ах так! На тебе!
Но Малик изловчился и, схватив Мидхата за ногу, повалил его на землю.
— Соня, соня, получай на орехи! Вот! Понял!
Драка между часовыми была в самом разгаре, когда что-то в кустах зашевелилось и исчезло.
Серая куртка
Серые тучи закрыли полнеба. Плывут и плывут. Медленно и странно продвигаются, словно барсы, готовые вот-вот броситься на свою жертву.
Одинокие капли. Капли. Капли. Начинается дождь, слабый, неуверенный утренний дождик. Ступит — отступит, ступит — отступит. Кап-кап-кап…
Кое-где коснувшись земли, а кое-где и не коснувшись, не успев разойтись, кончился дождь.
