Тайна Jardin des Plantes - [22]

После того как Сильвен преодолел половину пути — десять метров вверх до комнаты Любена, десять метров вниз до поверхности воды, — ему уже не нужно было продумывать движения: босые ноги безошибочно находили расселины между камнями, руки нащупывали подходящие выступы, не покрытые мхом или водорослями, локти и колени беспрепятственно скользили по шероховатой поверхности известняковых стен. Круглая труба колодца вертикально уходила в подземную темень, но Сильвен, спускаясь вниз, не испытывал ни малейшего страха — скорее, получал физическое удовольствие.

— Ну так что, фонарик-то дать?

— Я же всегда обходился без него! — не без гордости отозвался Сильвен. — Ты что, мне больше не доверяешь?

— Да нет, не в этом дело. Просто я спускаюсь все реже и реже… Так что колодец мог малость засориться…

— Сам ты засорился, — пробормотал Сильвен, вспомнив затхлый запах в жилище старика.

И тут же ощутил холодное прикосновение — одна нога по щиколотку погрузилась в воду.

«Ну вот», — удовлетворенно подумал он, с радостью воспринимая этот ледяной приветственный «поцелуй» воды. Вслед за этим нога нащупала тинистое дно «природного источника».

Перед глазами Сильвена заплясали искры, словно падающие снежинки. Но, несмотря на холод — температура воды не превышала семнадцати-восемнадцати градусов, он чувствовал себя великолепно.

Здесь он был сам по себе, отдельно от всего остального мира. Ему казалось, что все события, пережитые за вечер, остались на поверхности. Наконец-то он полностью наедине с собой. Голый, как в первый день рождения.

«Да, словно заново родился», — подумал он, ощупывая свое тело. Он погладил свои плечи, грудь, живот, слегка коснулся полового члена, съежившегося от холода. Затем поднял руки к лицу и ощупал его так бережно, словно ласкал Спящую красавицу. Он разделся донага перед спуском не столько ради того, чтобы поберечь одежду, сколько ради того, чтобы оказаться «в одном измерении» с колодцем. Старик не возражал, потому что Сильвен всегда так делал, и Габриэлла тоже. Абсолютно голые, дети спускались вниз, чтобы окунуться в «бассейн», как они его называли.

— Бассейн… — пробормотал молодой мужчина и, опустившись на колени, оказался в воде по пояс.

Нижнюю половину тела будто обожгло, но Сильвен лишь вздрогнул от удовольствия. Затем он лег на живот и вытянулся во весь рост, энергично отфыркиваясь, словно кашалот.

— Эй, ты как там? — крикнул сверху Любен.

Но Сильвен его не слышал. Один лишь его нос торчал из воды, как перископ, — тело полностью погрузилось в водоем, вызвав панику у постоянных обитателей — мелких рачков и прочей живности.

Вместе с водой на него нахлынули воспоминания: первый спуск, вместе с Любеном, в шесть лет; рассказы старика о собственном детстве — он был сиротой и во время немецкой оккупации, как многие другие, прятался в парижских подземных убежищах… А сколько времени они провели здесь с Габриэллой, играя в «потерпевших крушение», — к величайшему ужасу Жервезы, которая устраивала Любену грандиозные разносы за «безответственность»!..

Но тут, внизу, дети были так счастливы! И надо же было, чтобы в современном Париже отыскался такой оазис!.. Всего в нескольких метрах над ним шумное, суетливое и тщеславное человечество заполняло вагоны метро и RER. Эта мысль показалась Сильвену такой забавной и неуместной, что он расхохотался — и хлебнул воды.

— Сильвен, с тобой все в порядке? — снова окликнул его Любен, на сей раз с явной тревогой в голосе: видимо, он услышал, что молодой мужчина фыркает и кашляет, словно захлебывающийся в воде щенок.

— Все… все нормально, — с трудом проговорил Сильвен, возвращаясь к реальности.

Чувствуя, как все тело цепенеет от холода, уже обычным тоном, чтобы успокоить старика, он прибавил:

— Хлебнул воды, вот и все!

Он подумал, что, погружаясь в этот колодец, в прямом смысле «припадает к истокам». Откуда берется здесь вода? И куда она потом уходит? Даже Любен этого не знал. Хотя он часто фантазировал на эту тему — говорил, что здесь проходит «фальшивый ручеек», какое-то ответвление канала Викторен или водостока Сальпетриера — иными словами, один из притоков подземной реки Бьевры, протекающих под Ботаническим садом и питающих корни его деревьев и растений. Но это, конечно, было всего лишь фантазией. Вот уже сто лет как воды Бьевры уходили в водостоки Антони, южного предместья Парижа, не достигая самого города.

Однако эта гипотеза была увлекательна сама по себе. Старик любил подбрасывать Сильвену подобные загадочные версии, и тот впоследствии даже не пытался выяснить, правда это или нет, чтобы сохранить миражи детства в неприкосновенности.

«Выход на поверхность грунтовых вод», — машинально подумал он, в очередной раз вздрагивая от холода.

— Эй, ты поднимаешься? — крикнул сверху Любен.

— Пытаюсь это сделать, — отозвался молодой мужчина, преодолевая оцепенение, и шагнул к стенке колодца.

Подъем всегда был труднее спуска.

Сильвен сосредоточенно контролировал каждое из своих движений. Он заметил, что былой ловкости у него убавилось, и это его удивило. Что же, и он стареет? Не мешало бы заняться спортом… Отнять немного времени у читального зала в пользу тренажерного…