Тайна илистой реки - [8]

Из бокового кармана куртки Вадим достал блокнот, положил перед собой на стол и печально спросил:

— Из-за чего болеют люди, известно?

— Нет, еще нет, — главврач нервно забарабанил пальцами по столу, но тут же опомнился, смутился и быстро сложил руки на груди. — Сейчас выясняем причину. В районе создана чрезвычайная комиссия, в Чабановку прибыли специалисты из Запорожья.

— А какие-то предположения уже есть?

Бугаевский несколько секунд смотрел на блокнот собкора, потом виновато развел руками:

— К сожалению, предположений, заслуживающих внимания, у нас пока нет. Ждем выводов комиссии…

— Ну, а местные что говорят по поводу массового заболевания панкреатитом? — Бобров старался выудить из Бугаевского хоть что-нибудь.

— В Чабановке разное говорят, — уклончиво ответил тот и замолчал. Но потом, помявшись, неуверенно продолжил: — В основном грешат на фирму, которая возле села занимается расчисткой русла Молочной. Дескать, фирма применяет какие-то реагенты для санации дна, они и отравили людей. Однако санэпидемстанция брала там пробы воды и грунта — никаких ядов не выявила. Да и работники фирмы все как один здоровы… А еще кое-кто из чабановцев связывает эту вспышку массовой заболеваемости с появлением неопознанных летательных объектов, их якобы видели многие. Но версия, сами понимаете, фантастическая… Есть и такие предположения — подземные воды размыли тайные захоронения радиоактивных отходов или пестицидов…

— Кстати, о радиации и пестицидах, — Вадим открыл блокнот и взял авторучку, приготовившись записывать.

Главврач замахал руками:

— Радиоактивный фон и в самом селе, и в его окрестностях в норме! Замеры проводились уже неоднократно. А что касается вредных веществ, в частности пестицидов, то я уже вам говорил, что специалисты санэпидемстанции брали пробы грунта и воды — полный порядок.

— Что ж, спасибо, Василий Александрович, за информацию! — собкор поднялся и стал прятать в карман ручку и блокнот.

— Подождите! — остановил его Бугаевский. — Давайте с вами хоть кофейку выпьем. С конфетами.

— С конфетами можно! — охотно согласился Вадим.

Въехав в Чабановку, Бобров сразу обратил внимание на то, что на улицах нет ни души, а в огородах никто не работает. В центре села, возле заброшенного клуба, дежурили две кареты «скорой помощи», а чуть поодаль — под двумя старыми вербами — стояли три легковые машины и микроавтобус с голубыми, полицейскими, номерами и выключенным проблесковым маячком. Рядом — никого. Похоже, что именно этим транспортом в Чабановку прибили специалисты и местное начальство, которые сейчас или обходят подворья, или изучают обстановку на околицах. Медики «неотложек» тоже куда-то запропастились, только водители — оба пенсионного возраста — сидели на своих местах и почитывали газетки.

Остановив свой автомобиль возле клуба, Вадим вышел из салона в надежде найти кого-нибудь из местных жителей, чтобы поговорить. Но улица была совершенно безлюдна. С минуту он безрезультатно слонялся туда-сюда, и уже решил зайти в ближайший двор, чтобы позвать хозяев, как вдруг метрах в ста от себя увидел неприметное здание с поблекшей вывеской над приоткрытой дверью. Это был магазин, и собкор поспешил туда.

Возле прилавка на табурете, зевая во весь рот, восседала дородная молодка с копной жестких красных волос, похожих на медную проволоку. Она поглядывала на экран допотопного телевизора, водруженного прямо на пыльный подоконник, без особого энтузиазма наблюдая за развитием сериальных страстей.

— День добрый! — степенно поздоровался собкор. — Можно вас оторвать от столь увлекательного занятия?

Продавщица окинула взглядом его не богатырскую, однако ладную фигурку и лучезарно улыбнулась.

— Да я этот сериал уже видела, — ее сладенький голосок приятно щекотал уши. — Так что не беспокойтесь! Вы что-то хотите купить?

— Мне нужно с вами поговорить, — Бобров тоже улыбнулся и представился: — Я — корреспондент «Новой газеты».

— О, так вы возьмете у меня интервью? — отчего-то обрадовалась она. — Мне никогда не доводилось беседовать с журналистами…

— Наверно, вы догадываетесь, о чем я буду вас спрашивать? — он подошел ближе, остановился у стеклянного шкафа-холодильника для напитков и оперся о него плечом.

Женщина энергично качнула головой:

— Конечно! Об этой проклятой болезни, что косит чабановцев.

— Тогда скажите, что, по-вашему, стало ее причиной?

Прежде чем ответить, она вскочила, побежала к телевизору, щелкнула выключателем и вернулась за прилавок. Но садиться уже не стала.

— Пока не трогали русло Молочной, никто здесь панкреатитом не болел, — ее большие серые глаза покрывала дымка задумчивости. — А когда появились рабочие со своей техникой, так и началось…

— Что, прямо сразу и началось? — уточнил Вадим.

— Ну, не сразу… Пока эти люди обустраивали себе базу, было все в порядке, но после того, как заработали экскаваторы и земснаряд…

Договорить продавщица не успела, в магазин вошел худощавый жилистый старик и, подслеповато щурясь, громко произнес:

— Только что опять троих повезли в больницу! Галька Пшеничная и Митро Костюченко еще ничего, хоть и охают да стонут, а Гришка Бурмистер без сознания. Я слышал, как одна врачиха говорила другой, мол, вряд ли его живым до Токмака довезут… Страшный суд пришел в Чабановку! Мы тут все передохнем! И стар, и млад.