Тайна города под водой - [37]

– Леннокс!

В уши ворвался громкий скрежет. Поезд остановился! Должно быть, кто-то нажал на стоп-кран.

– Леннокс! – крикнула Алеа.

– Я здесь, – прокряхтел он.

Оказалось, Леннокс был всего в нескольких метрах от неё.

Алеа побежала на звук его голоса и обнаружила его среди кустов. Он пошевелился и выпрямился. Алеа выдохнула. Совершив такой прыжок, они могли бы переломать себе все кости!

– Ты ранен? – спросила она.

У Леннокса на лбу выступила кровь.

– Нет, – пробормотал он и встал на ноги. – Где моя гитара?

– Наверное, там. – Алеа вернулась немного назад и нашла гитару и рюкзак Леннокса висящими на кустах. Она быстро схватила их и побежала обратно.

Леннокс как раз проверял, всё ли с ним в порядке. Очевидно, он был цел.

– Поезд остановился! – сказала Алеа.

– Что? – Теперь Леннокс и сам это заметил. – Бежим! – Проворным движением он закинул за спину рюкзак и гитару, и они бросились наутёк.

Они мчались сквозь кусты и перепрыгивали через кроличьи норы и камни. Они не знали, преследует ли их кто-то, им лишь нужно было как можно скорее скрыться из поля зре- ния.

– Туда! – Леннокс указал на опушку леса.

Они добежали до опушки, но не остановились и направились прямо в лес. Вскоре лесок поредел, и перед ними раскинулось широкое поле.

Алеа замедлила шаг. Её сердце билось в груди так сильно, что, казалось, вот-вот разлетится на части. Ещё никогда в жизни она не бегала с такой скоростью.

Леннокс тоже остановился и согнулся, тяжело дыша.

– Думаю, здесь нас не найдут, – кашляя, произнёс он и упал на землю. Порез на лбу всё ещё кровоточил.

Алеа села рядом. Она ощущала каждый мускул своего тела.

– У нас получилось! – задыхаясь от радости, выпалила она. – Мы выпрыгнули из поезда на ходу!

Леннокс рассмеялся, с трудом переводя дыхание.

– Это храбрость или ужасная глупость?

– И то и другое, – ответила Алеа, и они засмеялись, хотя оба всё еще пытались отдышаться.

Через некоторое время стало легче. Пока Леннокс осматривал гитару, Алеа озиралась по сторонам. За спиной простирался лес, впереди – бесконечные зелёные холмы.

– И как мы теперь доберёмся до озера Лох-Несс?

– Боюсь, только пешком.

Они находились в центре Хайленда. Вряд ли здесь были остановки, на которых можно было дождаться автобуса. Да и денег на билет у них не было.

– Пойдём дальше на север, – размышлял Леннокс. – Возможно, мы доберёмся до места уже сегодня. Скорее всего, озеро недалеко отсюда…

– Подожди, – Алеа удержала Леннокса, собиравшегося встать на ноги. – Можешь достать термос?

Он извлёк из своего рюкзака термос, а Алеа достала из своего чистые носки. В термосе оставалась чуть тёплая вода, и Алеа смочила ею носок.

– Твой порез нужно промыть, – сказала она и принялась промокать рану.

При первом прикосновении Леннокс сжался, но потом сидел не шевелясь. Когда Алеа закончила, он улыбнулся:

– Спасибо.

– На здоровье.

Алеа поспешно обработала свои царапины на внутренней стороне ладоней. Допив оставшуюся воду, ребята направились в поле. По пути они то и дело вспугивали уютно расположившихся на лугах диких коз. Животные возмущённо блеяли, а Алеа с Ленноксом дружно смеялись. Как ни странно, они чувствовали себя отлично. Они очутились бог весть где, но если Алеа чему-то и научилась за последние несколько недель, так это наслаждаться прекрасными мгновениями тогда, когда они случаются. Ведь пролетают они чрезвычайно быстро.

Кажется, Леннокс думал о том же самом. Он с улыбкой указал на кружащегося в небе орла.

– Здесь так красиво! – сказал он. – Мы едва не сломали себе шеи, но, как по мне, день выдался классным.

Алеа рассмеялась:

– Ты и правда чудик, – поддразнила она его.

– О, спасибо, – с ухмылкой ответил он. И взял её за руку.

Алеа вздрогнула, но руку не отняла. Ладонь у Леннокса была тёплая и сильная. Он рассказывал ей о своей школе, об отце, Амстердаме и одиноких холодных ночах. Он признался, что со вчерашнего дня в Эдинбурге постоянно ищет глазами маму. Ведь последней весточкой от неё была открытка из Шотландии…

Алеа попросила его рассказать о маме подробнее. И хотя воспоминаний о Ксении у Леннокса сохранилось немного, эти обрывки были как маленькие сокровища, и Алеа жадно ловила каждое слово.

Леннокс, в свою очередь, стал расспрашивать Алеа о Марианне, и она рассказала ему, как по вечерам Марианна пела ей колыбельные. Также Алеа поведала о своей школе и о том, как трудно было прятать от других волдыри и как из-за этого она выработала свой «неповторимый стиль». Наконец, они обсудили воду, которая всю жизнь одновременно и пугала Алеа, и тянула к себе.

Они шли много часов подряд и пересказали друг другу полжизни, но так и не наговорились. Леннокс сжимал руку Алеа и отпустил её лишь тогда, когда они остановились на привал.

У подножия маленькой горы за скалой находился защищённый от ветра уголок. Здесь они сняли рюкзаки и, охая от усталости, опустились на землю. Алеа прислонилась к скале и закрыла глаза. Она была совершенно без сил. Локоть болел. Но сильнее всего ныли ноги.

– Может, здесь и переночуем? – предложил Леннокс. – Место хорошее, укромное и безветренное. А вон там – ручей.

Алеа замешкалась. Вдруг до Лох-Несса рукой подать? Что, если осталось пройти всего час или два… Но осознала, что идти больше не может.